– Нет, ты знаешь… Переоценить ее коварство сложно.

– Она не знала, что ребенок родится инвалидом, – указала Полина. – Не могла знать, это никто не в силах предсказать.

– С таким папашей – могла бы догадаться!

– Она тогда действовала импульсивно, это не похоже на продуманный план. Она представляла вашу жизнь совсем по-другому. В тот момент она хотела удержать тебя не ради ненависти, а ради любви. Пусть и на основе грандиозного обмана, но у вас сложилась бы полноценная семья. Вы бы оба работали. Ты бы остался с ней навсегда и научился любить. Еще одно ошибочное мнение подталкивает верить, будто мужчины непременно любят матерей своих детей. Тогда она любила тебя, Марат. Ненависть появилась потом.

– Но почему?! Я делал все, чего она требовала! Я ушел из театра, брал эти проклятые роли… я зарабатывал!

– Вот именно, ты делал. А она хотела, чтобы ты ее любил.

– Это же не получается просто так… – растерялся Марат.

Ему хотелось спорить с Полиной, но он слишком хорошо помнил взгляд Ксении в те дни. Сначала выжидающий, потом обиженный… Она хотела от мужа то, чего он не мог дать, даже если бы пожелал. Как будто от него это зависело!

Вот тогда, похоже, и зародилось семя ненависти, о которой он даже не подозревал.

– И что, второго ребенка она тоже решила родить, чтобы удержать меня? – устало спросил Марат.

– Нет, думаю, второй ребенок был уже плодом ненависти, на это намекает выбор того же отца. Ксении хотелось наказать тебя, заставить тебя обслуживать уже двух чужих детей.

– Выбирая того же алкаша, она могла бы и задуматься о том, что ребенок снова может родиться больным!

– А с чего ты взял, что она не допускала такую возможность? Полагаю, допускала, хотя наверняка знать не могла. Ее мышление за годы ухода за старшим сыном изменилось, болезнь не казалась ей чем-то противоестественным. Второй ребенок-инвалид стал бы лучшей гарантией того, что ты уже никуда не денешься. Твоя работа связана с публичностью, а публичность не любит скандалов.

И это тоже, скорее всего, было верно. Марат прекрасно помнил, что именно после рождения дочери Ксения окончательно махнула рукой и на себя, и на них как пару. Он думал, что все дело в стрессе. Он не знал… откуда он мог знать?

И этим незнанием он питал ненависть. Своим успехом, гонорарами, толпами поклонниц, засыпавшими подъезд цветами… Тем, что уже не воспринимал Ксению как женщину, что изменял, да много чем. Их общая жизнь сорвалась с невидимого обрыва, снежный ком проблем все нарастал.

– Она мстила тебе как могла, – продолжила Полина. – Отняла у тебя театр, заставляла выполнять ее распоряжения, убедила тебя, что ты виноват в болезнях детей. Но не представляй ее из-за этого, пожалуйста, какой-то хохочущей злодейкой. Все эти годы ей было больнее, чем тебе. Она-то знала всю правду, а еще… Ненависть никогда не допускает счастье. Вообще. Думаю, Ксения представляла себе жизнь без тебя, и эта жизнь всегда была радужной. Она считала, что стала бы великой актрисой, любимой женой, счастливой матерью здоровых деток… Дело не в ней, все мы представляем вероятное прошлое чаще всего лучшим, чем оно могло бы быть. Ее поведение на суде и после развода намекает, что эта ненависть осталась для нее самым сильным чувством. Да оно и понятно: ненависть, как и любовь, – эмоциональная доминанта, она легко затеняет все остальное. Я понимаю, это больно, но… Даже когда ты благородно согласился платить ей деньги и уберег от скандала ее детей, уже зная, что они чужие, ты не уменьшил ненависть, а усилил.

– Почему?.. – спросил Марат. Уже без гнева, на душе остались только искры, которые с готовностью поглощала пустота.

– Потому что ты уменьшил ее объективное право ненавидеть тебя. Ты не был настолько отвратительным, насколько она годами тебя представляла. Ты покусился на саму ненависть, дав повод для прощения.

– Значит, я виноват в том, что она меня ненавидит?

– Нет, – возразила Полина. – Это якобы очевидный, но ошибочный вывод. В ненависти всегда виноват тот, кто ненавидит – потому что он предпочитает ненавидеть. У Ксении не было объективных причин ненавидеть тебя, ты не причинил ей зла ни разу – насколько я могу судить. Но бывает и так, что ненависть становится ответной реакцией на боль или преступление. В любом случае выбор есть. На ненависть можно ответить действием, прощением, а можно культивировать саму ненависть. Питать ее в себе, упиваться ею и даже получать от нее определенное удовольствие.

– Зачем?

– Чтобы этой ненавистью укрыться от любой ответственности и необходимости вносить в свою жизнь перемены. Это в большинстве случаев проще, чем активно мстить. Ненависть становится эмоциональным наркотиком, без нее жизнь кажется потерянной.

Марату нечего было ответить, пустота внутри разрасталась. Он все еще находился в залитом солнцем сосновом лесу, но как будто и не там, а в квартире, перед кричащей Ксенией. За стеной плакали дети, он понимал, что виноват, но не знал, что сделать…

А оказалось, что он ничего сделать и не мог. Практически с самого начала. И изменить ничего нельзя – невозможно переиграть столько лет.

Никогда еще воспоминания о потерянной семье не приносили такую пустоту, как сейчас, всеобъемлющую, непробиваемую… Марат не знал, исчезнет она или нет. Ему хотелось услышать какие-нибудь волшебные спасительные слова, но в то же время он понимал, что таких слов просто нет.

Полина не собиралась даже пытаться отвлекать его, усыплять его боль звуками. Она пересела – раньше сидела напротив него, теперь устроилась рядом так, что он чувствовал плечом ее плечо. Взяла его за руку, переплетая пальцы. Молчала вместе с ним столько, сколько было нужно, и древний лес укрывал от мира их обоих.

* * *

Она ошиблась в нем сильнее, чем ожидала. Психологический портрет, составленный изначально, был неверным не наполовину даже, а на девяносто процентов. Потом Полина подкорректировала его, но не до конца. Она и теперь не подозревала истинной глубины…

Она не считала это своим промахом. Полина ведь тогда не знала Марата по-настоящему, она использовала стереотипы – те сведения, которые уже были у нее о мужчинах его возраста, его профессии, его характера. Стереотипы – это не всегда плохо, они созданы, чтобы ускорить познание мира. Подвох в том, что проверять их нужно очень внимательно, избегая ложного пути, он ни к чему хорошему обычно не приводит.

Полина и сейчас не считала, что раскусила и прочитала Марата. Такие люди –