Так что если прошлое чему-то и научило современного солдата, так это тактике блицкрига, нагоняющей на противника страх и ужас. То был ключ к победе в бою, и я намеревался использовать как раз эту тактику в своем сражении с Алексом Рисом.

Улица под названием Буш-Клоус в Гринхеме являла собой ряды вездесущих современных маленьких домиков, и номер 16, в котором жил Алекс Рис, находился в самом конце этого тупика.

Близился вечер, я оставил Джулию Йорк в состоянии, близком к полуобморочному. Я предупредил ее, что любой ее контакт с Алексом Рисом в ближайшие тридцать шесть часов, будь то личный, по телефону, с помощью электронной почты и так далее, приведет к тому, что я немедленно вышлю компрометирующие снимки ее мужу, мало того — размещу их в Интернете на своем новом сайте.

Она умоляла меня убрать снимки из фотоаппарата, но я отказался, сославшись на то, что именно она и Алекс начали шантаж и что свою горькую пилюлю они заслужили, так что нечего жаловаться. Я припарковал машину Яна Норланда на Уотер-лейн, свернул за угол и вышел на Буш-клоуз. Я нес с собой толстую пачку газет, которые заблаговременно приобрел на автозаправке, и бросал по одной в почтовый ящик у каждого дома. Дома были не совсем одинаковые, но очень похожие, и номер 16 с дверью в пластиковой раме не отличался от остальных.

— Когда возвращается Алекс? — спросил я у Джулии.

— Самолет приземляется в Хитроу завтра вечером, в шесть двадцать.

— Как он обычно добирается до дома?

— Понятия не имею.

Какое-то время я торчал перед дверью дома под номером 16, перебирая и перекладывая стопку оставшихся газет. Потом огляделся по сторонам в поисках подходящего места для укрытия. Но подход к дому окаймляла только трава. Тогда я стал рассматривать выстроившиеся прямой линией напротив дома, рядом с каждым — гараж на одну машину.

Лишь из дома 15 открывался хороший обзор.

Я отошел от номера 16, доставил газеты в еще несколько домов, в том числе — и на противоположной стороне улицы, затем сошел с дороги и двинулся обратно к машине. Но прежде чем уехать, прошел через ворота на поле за деревней. Дом Алекса Риса, наряду с другими четными номерами по улице Буш-клоуз, тыльной своей стороной выходил на фермерские угодья, и я еще какое-то время проводил рекогносцировку местности.

Взглянул на часы. Уже почти половина шестого, скоро стемнеет.

Алекс Рис вряд ли вернется раньше завтрашнего вечера, самое раннее — это в восемь, а может, даже и в девять, если ему придется забирать багаж в аэропорту. Да еще при условии, что самолет прибудет по расписанию. К восьми здесь будет совсем темно.

Стараясь держаться в тени деревьев, я обошел сады и огороды и приблизился к дому под номером 16 с тыла. В соседнем, 14-м, в кухне горел свет. Я увидел там мужчину и женщину, они разговаривали. Что ж, хорошо, подумал я. Когда на улице темно, а в комнате горит свет, в окно ничего не увидишь, кроме собственного отражения. Особенно когда люди заняты разговором. Вряд ли заметят, что я наблюдаю за ними.

Я быстро перемахнул через низенькую изгородь и оказался в саду за домом Риса. Там была одна трава, ни пышных клумб, ни колючих розовых кустов.

Я медленно подошел к гаражу, заглянул. Даже в быстро меркнущем свете можно было разглядеть очертания автомобиля. Стало быть, мистер Рис прибудет домой на такси, прямо из аэропорта, или же с железнодорожной станции в Ньюбери.

А я уже буду ждать его.

* * *

— Ну как, мы выиграли? — спросил я Яна, входя к нему в семь вечера.

— Кто мы? — ответил он, не отрывая глаз от экрана.

— Орегон, — ответил я. — На скачках в Хейдоке.

— Доскакали, — сказал он. — Опередили ближайших соперников на целых шесть корпусов. Вряд ли кто сможет обойти его на главных скачках.

— Хорошо, — сказал я ему в затылок. — А что это ты там смотришь?

— Да шоу, «Ищите таланты».

— Ты ел? — спросил я.

— Пиццу, — ответил Ян. — Из морозилки. Ну, одну из тех, что ты купил вчера вечером. Но поел только после скачек. Слишком нервничал, не до того было.

— Так ты голоден?

— Да нет, не очень. Может, смотаюсь чуть позже за китайской жратвой.

— Неплохая идея, — заметил я. — Я угощаю.

Ян обернулся, улыбнулся, и я понял: он надеялся услышать именно это.

— Долго еще собираешься пробыть здесь? — спросил он, снова отворачиваясь к экрану.

— Могу найти другое жилье, если стесняю, — ответил я. — Знаю, что незваный гость не подарок, правило трех дней и все такое.

— Да живи, сколько хочешь, — ответил он. — Меня твоя компания вполне устраивает.

«Особенно с учетом бесплатной еды», — язвительно подумал я.

— Останусь еще на день-два, если ты не против.

— Живи на здоровье, если диван устраивает.

Диван меня вполне устраивал. Уж куда комфортнее, чем многие места, где доводилось ночевать, мягче и теплее.

— А можно завтра взять твою машину? — спросил я.

— Прости, приятель, но завтра она мне понадобится, — ответил Ян. — Еду к родителям на воскресный ленч.

— А где они живут?

— Неподалеку от Бэнбери, — ответил он.

— И когда думаешь вернуться?

— Должен быть здесь к пяти, — сказал Ян. — Вечерние тренировки в воскресенье начинаются в пять.

— Ну а после пяти можно взять машину?

— Конечно, — кивнул он. — Правда, там бензина будет на нуле.

— Ничего, — сказал я. — Заправлю полный бак.

Я чувствовал, что Ян улыбается, хотя он по-прежнему сидел спиной ко мне. Почему просто не попросить подкинуть деньжат за аренду машины? Наверное, то какая-то своя маленькая игра.

Я мог бы, конечно, съездить за своим «Ягуаром», но уж больно приметная была машина, а мне не хотелось раскрывать свое местоположение кому бы то ни было. Маленькая «Корса» Яна куда незаметнее. Я надеялся, что «Ягуар» все еще стоит на парковке в Оксфорде, дожидаясь моего возвращения.

* * *

Утро воскресенья я провел за составлением новых планов и сортировкой своего имущества. В доме матери я побывал в субботу днем, после возвращения от Джулии Йорк и перед поездкой в Гринхем.

В доме не было ни души, не считая собак, которые лениво следили за мной и даже с места не сдвинулись, когда пришлось перешагивать через их подстилки на кухне перед печкой. Мать с отчимом уехали на скачки в Хейдок, но тем не менее я пробыл в доме совсем недолго, минут пятнадцать-двадцать, принял на скорую руку душ и забрал из своей комнаты кое-какие вещи.

Мне не хотелось, чтобы мать вернулась неожиданно и застала меня здесь. И не потому, что я не доверял ей, считал, что она выдаст, пусть даже ненароком. Нет, просто не хотелось объяснять ей, что я задумал. Она, скорее всего, не одобрила бы этот план, так что уж лучше пусть не знает ничего.