Хьюстон долго не отводила от него взгляда.

— Полагаю, тебе следует рассказать мне остальную часть истории. Зачем ты пригласил мистера Фентона на обед и какую в этом роль играю я? — тихо спросила она. По какой-то причине она чувствовала, как страх сковывал ее тело.

Кейн повернулся к ней спиной.

— Все эти годы, что я работал у Фентона в конюшне, каждый раз, когда я чистил его ботинки, я думал, что возвышаюсь сам над собой, воображая себя в его огромном доме. Пам и я начали валять дурака, а следующей вещью, которую я узнал, было то, что она вдруг уехала и оставила мне пятьсот долларов и «прощай-дорогой-мне-было-очень-приятно». Старина Джекоб впихнул меня в свой кабинет и заорал, что мне никогда не удастся заполучить то, на что он всю жизнь работал. В тот момент я думал, что он имел в виду Пам.

Я взял деньги и уехал в Калифорнию, и через несколько лет, когда я сколотил небольшое состояние, мне стало интересно, что же имел в виду Фентон, когда выгонял меня из своего дома. Я нанял нескольких человек, чтобы они что-нибудь разузнали. Это заняло порядочное время, но в конце концов я узнал правду.

— И ты задумал отомстить мистеру Фентону, — прошептала Хьюстон. — И я была частью твоего плана.

— Можно сказать и так. Сначала мне просто нужно было достаточно денег, чтобы не беспокоиться насчет того, что я опять могу стать конюхом. Но после того как я узнал, что меня обокрали, я начал мечтать о том, как приглашу Фентона на обед в свой собственный дом, и мой дом будет в пять раз больше, чем его. И в конце стола будет сидеть Пам, его дочь, для которой я был недостаточно достойной партией, как он мне сказал.

— Но ты не смог получить Пам.

— Я выяснил, что она уже была замужем и имела ребенка — я не знал, что ребенок мой — так что мне пришлось расстаться с мыслью жениться на ней. Естественно, я должен был построить дом в Чандлере, потому что иначе никто бы не узнал, что у конюха дела пошли в гору. И я хотел, чтобы Фентон мог видеть мой дом каждый день. Поэтому я стал думать, кто бы мог занять место Пам за столом, и я знал, что единственными настоящими леди в этом городе были близняшки Чандлер.

..Я нанял кое-кого разузнать о вас двоих и с самого начала понял, что Блейр не подойдет. Фентон мог бы посмеяться, что все, что я смог достать, была женщина, которую бы никто больше не взял.

— Тебе нужна была настоящая, истинная леди до мозга костей, — прошептала Хьюстон.

— Именно так. И нашел такую. Я был несколько разочарован, когда в первый раз сделал тебе предложение, и ты отвергла его. Однако я был уверен, что ты передумаешь. У меня больше денег, чем Вестфилд когда-либо имел, и я знал, что ты выйдешь за меня.

Он вытащил из кармана часы.

— Пора спускаться. Я так давно этого жду. Он взял Хьюстон под локоть и провел ее к лестнице. Хьюстон так оцепенела, что не могла говорить. Ей сделали предложение для того, чтобы использовать как орудие мести. Она думала, он хотел ее потому, что она была ему нужна, потому, что за прошедшие месяцы он начал испытывать к ней хотя бы симпатию, если уж не любовь. Но правда заключалась в том, что он только использовал ее.

На протяжении всего ужина Хьюстон не покидало ощущение, что ее кожа стала такой же ледяной, как и бриллианты на шее. Она двигалась и говорила, как будто во сне. Только годы тренировки выручали ее, когда ей приходилось вести разговор и делать указания слугам.

На первый взгляд казалось, что все шло просто превосходно. Пам, видимо, ощущала некоторую напряженность и старалась помочь, как могла. Ян и Зак болтали о спорте, Джекоб сосредоточился на пище в своей тарелке, а Кейн смотрел на них всех с выражением гордости на лице.

"Как он задумал поступить со мной после того, как я сыграю свою роль?» — не переставала размышлять она. Не собирается ли он уехать отсюда, раз уже осуществил свои планы здесь, в Чандлере? Она припомнила его частые жалобы на то, каково ему было вести дела в этом маленьком тоскливом городишке. Почему она ни разу не задумалась над тем, зачем ему было строить такой дом? Пока дом строился, все в городе задавались этим вопросом, но, когда Хьюстон закружил вихрь последних событий, ей стало не до этого.

Кейн заявился в город и сразу же направился прямо к Джекобу Фентону, чтобы объявить о своем прибытии и спросить старика, как тому нравится его дом. Разве трудно было понять, что все в жизни Кейна подчинялось его чувствам к Фентонам?

А Хьюстон стала лишь частью его плана мести.

Это все, чем она была для человека, которому отдала свое сердце: пешка в его игре, которую он хотел — должен был — выиграть.

И мужчина, которого она полюбила, оказался способным на то, чтобы посвятить свою жизнь такому нечестивому чувству, как месть.

Пища, которую она ела, застревала в горле, и она с трудом проглатывала ее. Как она могла так ошибиться в человеке?

Когда наконец долгий ужин подошел к завершению, Хьюстон поднялась, чтобы проводить Пам в маленькую гостиную, предоставив мужчинам возможность наслаждаться их сигарами.

Женщины разговаривали об обычных вещах: платья, где купить лучшие наряды и украшения, кто лучший модельер в городе — и ни слова об ужине, на котором только что вынуждены были присутствовать. Но раз или два Хьюстон замечала, как Пам пристально смотрит на нее.

Кейн провел Джекоба Фентона в кабинет, где предложил ему одну из тех сигар, которые подарила ему Хьюстон, и столетний коньяк в рюмке из ирландского хрусталя, — Не плохо для конюха, а? — начал Кейн, глядя на Фентона сквозь дым от сигары.

— Хорошо, ты показал мне свой большой дом. Ну и чего ты хочешь теперь?

— Ничего. Просто доволен тем, что ты здесь.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я поверю этому. Человек, который затратил столько хлопот на то, чтобы показать мне, чего он добился в жизни, не остановится на званом ужине. Но я предупреждаю тебя, если ты захочешь взять то, что принадлежит мне, то я…

— То что ты сделаешь? Подкупишь еще больше адвокатов? Все те трое подонков еще живы, и, если бы я захотел, я бы мог заплатить им больше, чем ты когда-либо имел — просто чтобы узнали правду.

— Так Таггерты и делают. Вы всегда забираете то, что вам не принадлежит. Твой отец взял Чарити, этакую милую, хорошенькую штучку, и довел ее до того, что она повесилась.

От злости у Кейна побагровело лицо.

— Горас Фентон был причиной смерти моей матери, а ты украл у меня все, что мне принадлежало, — У тебя ничего и не было. Это все было моим. Я управлял всеми делами на протяжении многих лет, и, если ты думаешь, что я мог встать в сторонку и смотреть, как все отходит к сопливому младенцу, я бы скорей придушил его. И после этого ты, Таггерт, захотел увести у меня дочь. Ты думаешь, я мирно позволил бы тебе сделать с ней то, что сделал твой отец с моей сестрой?

Кейн надвинулся на маленького, пожилого человека: