— Делай, что хочешь, — равнодушно отвечаю я, отодвигая розетку с мятным мёдом.

— Да что это с тобой? — удивляется Дамиан, подвигая розетку обратно. — Это же твой любимый, ты хоть знаешь, что я специально привёз десять бочек этого мёда из Садов?

— Вот и увези обратно.

Дамиан сверкает глазами.

— Ешь! Или я этих, — он бросает взгляд на мальчишек, — сейчас казню. Жестоко.

Вздохнув, я зачерпываю мёд, жмурюсь — да, я люблю этот вкус, но я совсем-совсем не голодная, хоть это и странно, я же второй день уже ничего не ем. Или третий?..

— Господин, попробуйте, — склоняется надо мной кто-то из слуг. Склоняется и шепчет: — Прошу вас, господин, повелитель сказал, что убьёт нас, если вы не будете есть.

— Вот жук, — отзываюсь я, но принимаю чашу с засахаренными цветами, ставлю на стол, потом сую ещё одну ложку мёда в рот… Дамиан довольно улыбается, и я отворачиваюсь — только чтобы не видеть его усмешки.

И встречаюсь взглядом с Роз. С каменной Роз.

Она стоит за троном Властелина, статуя, красивая, как и прежде, и улыбается весело, будто Дамиан ей шутку рассказывал, прежде чем заколдовать.

Я роняю ложку.

— Виил, ну что опять? — Дамиан тоже оборачивается. — А, красавица, да? Язычок злой — вырвать хотел, но она меня так рассердила, что я просто не удержался. Это, кстати, не фея, это…

— Роз, — шепчу я.

— Розалинда, да, принцесса Кремании. Вы знакомы?

— Расколдуй её!

— Виил! — шипит Дамиан. — Не забывайся!

Я открываю рот, но ловлю умоляющий взгляд кого-то из слуг. И закрываю. Дамиан разозлится и казнит их, а не меня. Боже мой, с кем я хотела договориться — с Властелином? Какое будет «хорошо»?!

Тем временем в зале вдруг становится неестественно тихо, а чуть погодя, когда я удивлённо поднимаю голову, отчаявшись впихнуть в себя ещё мёда, раздаются шаги.

— А, наконец-то! — улыбается Властелин. — Виллинда Чёрная всё-таки почтила меня своим присутствием.

Я цепляюсь за подлокотники и смотрю, как крестная, спокойная, высокомерная, идёт меж столов, не отвечая на взгляды пирующих — всех этих ведьм, колдунов и полу-зомби. Идёт, высоко подняв голову, а, встретившись со мной взглядом, еле заметно улыбается.

— Надеюсь, ты пришла принести мне вассальную клятву? — уточняет Дамиан.

Виллинда подходит к столу и, хоть тот и стоит на возвышении, у неё получается взглядом опустить Дамиана ниже пола.

— Нет. Я пришла напомнить, что своему сердцу нужно верить, даже если вокруг тьма, — Виллинда смотрит на меня. — Внутри нас всегда есть свет, который проведёт в любой темноте.

Дамиан вскидывает брови и смеётся.

— У меня нет сердца, старуха.

— Нет, — спокойно соглашается Виллинда, — ты, мальчик, от него опрометчиво избавился. Теперь судьба тебе вечно блуждать в потёмках. Нравится тебе это? Хорошо во тьме?

Дамиан стискивает десертную вилочку.

— Бездна пожирает всё, и хорошее, и плохое. Свет ей, конечно, приятнее, но скоро она примется и за тебя, мальчик. Если твоё сердце ещё сияет, верни его. Ты умрёшь, но это куда более милосердная смерть, чем та, что ты себе уготовил.

— Стража! — рычит Дамиан, отбрасывая вилочку. — В темницу старуху! Казнить! Пытать! Уби…

Сунувшихся было к Виллинде демонологов красиво отбрасывает к стенам.

— А чего ты так испугался, мальчик? — улыбается крёстная. — Старую немощную женщину? Не стоит. Я ухожу. — Она бросает последний взгляд на меня и улыбается. — Пора дать дорогу молодым и позволить им решать самостоятельно.

С руки Дамиана срывается чёрное облако, но поздно — Виллинды уже нет. А вот жавшихся друг другу мальчишек заклятие настигает, и они замирают — камнем.

— Найду — убью! — рычит Дамиан. — Кем она себя возомнила? Старуха…

Я молча закрываю глаза. Виллинда права, нужно всё решить самой, а не просить помощи. И хватит трястись. Всё, уже поздно. Спасти Дамиана я не могу, но сделать то, что правильно…

— Виил? Ты светишься, — замечает вдруг Дамиан. — В чём дело?

— Я хотел…

Меня прерывают — в зал вводят Артура и Ромиона. Оба связанные, оба выглядят неважно, особенно Ромион. Но он пытается улыбнуться, встречаясь со мной взглядом, и от этой улыбки мне только больнее.

— А, отлично! — Дамиан встаёт и широко улыбается. — Начнём же суд!

Если вдуматься, всё здесь идёт по сценарию: заезженному, много раз мною читанному сценарию. Побеждает Властелин — один вариант сценария. Побеждает герой — другой. Властелин обязательно младший в семье, обязательно решит убить старшего брата, обязательно узурпирует трон. Обязательно будет насмехаться над героем. Герой будет бесхитростным и добрым и победит тоже исключительно силой своего добра, а злодей всё равно проиграет, потому что злодеи всегда проигрывают. И этот суд, эти насмешки Дамиана, аплодисменты гостей, смех, выкрики и энтузиазм в ответ очередной, пусть даже и плоской шутки Властелина… И одинокие, спина к спине, беззащитные герой и законный король против всего этого зла…

Это иллюзия, сказочная ложь, в которой мне было уготовано место помощницы и даже имелось какое-то предсказание, которое просчитывало мои действия на десятки шагов вперёд. И согласно которому я даже умру сегодня. Чудесно. Я что, марионетка, игрушка, кукла?!

Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь на дыхании, и открываю снова. Тронный зал, злодеи, Ромион и Артур, хохочущий Дамиан, — все кажутся мне картинкой, которая трескается, лопается и вот-вот разобьётся вдребезги. Мне нужно только немножко надавить.

Я сделаю так, как хочу, как должна. А не как это происходит в сказке. Я не фея, я не принцесса, я не добро, я — это я. Быть самой собой — важнее ничего нет…

— Виил, — резко бросает Дамиан, когда я встаю. — Куда ты?

Не отвечая, я выбираюсь из-за стола.

— Виил! — Дамиан отбрасывает хрустальный кубок, и тот со звоном падает на пол, разбивается. — Виил, сядь немедленно! — И бьёт заклинанием. Оно отскакивает от нагревшегося браслета и тает, рассыпается в воздухе мириадами чёрных осколков. Они хрустят у меня под ногами, когда я иду к герою и королю.

— Виола! — шепчет Ромион. — Вернись немедленно!

Артур только молча ловит мой взгляд и протягивает руку. Его цепи обжигают льдом, но я, улыбаюсь, жму его пальцы и тут же отступаю.

— Если это суд, — говорю я, глядя на Дамиана, — то кроме обвинителя должен быть и защитник.

— Ты? — смеётся Властелин. — Ну что ж, это даже может быть весело. Но учти, Виил, потом я тебя всё равно накажу.

Я улыбаюсь ему, и губы Дамиана вздрагивают, будто он собирается ответить на улыбку, но вовремя спохватывается.