Постепенно и Никита подтянулся. Он все еще смотрел волком, но нет-нет, да ловила я его пристальный взгляд на Змееве в то время, когда Олег не мог этого видеть.

Не сказать, что все шло гладко, но раз в неделю мы приходили к Вересовым, а чуть позже начали встречаться и без официальных визитов. То они к нам, то мы к ним — как и раньше.

Мелкими шажками, не спеша, мы шли рука об руку. В одну из жарких ночей он шепнул мне «люблю», а позже это слово слетало с его губ все чаще, но всегда в порыве страсти, в постели, а поэтому я, как ни мечтала, не могла принять его признание всерьез. Это все страсть, не имеющая ничего общего с чувствами, которые живут гораздо выше пояса.

Прошумел май. Пролетело стрелой лето — жаркое, веселое, пьянящее. Мы обрастали привычками и друзьями. Змеев очень хорошо вписался в семейство Островских. С Богданом они нашли общий язык и нередко зависали вместе, обговаривая какие-то общие дела и проекты.

Как я и думала, постепенно в нашу жизнь вошли Веня со Светой. Это была очень оригинальная дружба, не похожая на ту, что существовала между нами и Вересовыми, не ту, что завязалась с Островскими. Это походило скорее на оркестр со светомузыкой, где Веня — оркестр, а Света — все остальное.

— Моя Светомуза! — ласково звал ведьму Веня и облизывал глазами с ног до головы.

Венька возмужал буквально за несколько месяцев, состриг свои длинные лохмы и стал почти красавцем. Света нашла ему продюсера. Оказалось, Веня пишет просто зашибательские песни, просто никто и никогда не спешил ему помогать, даже любящий папуля, что всегда считал Венину страсть блажью.

Теперь песни Гороховского пела одна очень известная дива, и песни его с утра до ночи крутили на волнах радио.

— Мы женимся! — заявил Венька гордо в конце сентября.

Он сиял, как золотая монета и чуть не лопался от гордости и счастья.

— Вот так новость, — весело щурился мой Змеев.

— Наконец-то! — вопил будущий Светкин муж, а потом, снизив голос до шепота, доверчиво поведал: — Она б за меня вовек не вышла, если б я ее не обрюхатил.

И ведьма Светлана зарделась, засмущалась, как юная девочка. А я получила копье в сердце, испытывая невыносимую боль, от которой очень трудно дышать.

Все эти месяцы были прекрасными, счастливыми, замечательными. Я бы никогда и ни на что их не променяла. Разве что на ребенка, который, несмотря на все наши усилия, так и не поселился у меня в животе.

Я так и не забеременела. Мне так и не удалось выполнить часть негласного договора, который мы почти заключили с Олегом в хмурый неприветливый день далекого апреля.

Глава 61

Месяц за месяцем — горькое разочарование. И ни одного упрека, явного расстройства со стороны Змеева. Он будто забыл о главной фишке наших отношений. И чем больше я мрачнела, понимая, что и в этот раз не залетела, тем мягче и терпимее он становился в «дни красного флага».

Успокаивал, заботился, покупал таблетки и прокладки, гладил меня по голове, как маленькую. Я упорно пыталась держать лицо топориком и излучать бурный оптимизм, но он умел чувствовать меня, как никто другой.

Я влюбилась в Змеева безоглядно и по уши. У меня заходилось сердце, стоило лишь заметить его издалека.

Давно прошли те дни, когда я боролась за независимость и жизненное пространство. В один из дней лета мы плавно съехались да так и остались жить в его квартире.

Нет. Не так. Это я решила. Это был мой тайный демарш, обставленный так, будто само собой разумеющееся. А он не возражал. Радовался. Возил и забирал с работы, будто ему больше заняться нечем.

Я почти машину водить разучилась. За все время пару раз всего возвращалась домой в одиночестве — Олег снова улетал по делам, а я за три дня, что его не было, извелась вся, придумывая страшилки, где его бывшая жена — в главной роли, но заикаться об этом не стала даже намеком.

Я без конца крутила в голове тот наш разговор. О том, что он не любил свою жену. И постоянно ловила себя на мысли, что выспрашивала его невольно, а как в его схему договорного брака вписываюсь я?

О любви речь не шла. О договорном браке с детьми — да. Как прочный союз, у которого есть на что опереться.

Я терзалась, мучилась, приходила в отчаяние. И не понимала, почему Олег со мной возится. Наверное, все дело в его порядочности. Жил же он много лет с женщиной, которую не любил? Пытался же подарить ей ребенка, хоть ничего не получалось?

Вольно или невольно, он попал в тот же самый капкан. И не хотел меня обидеть. А я оттягивала, как могла, тот день, когда нам нужно было бы с Олегом расстаться, потому что я снова не та. Опять те же грабли, с которыми ему не повезло.

— Ну, и когда свадьба? — поставил вопрос ребром отец в конце октября, когда мы в очередной раз собрались на семейные посиделки.

К слову, мы стали чаще с родителями видеться. Нередко приезжали к ним в гости, общались. Отец виду не показывал, но был весьма доволен, а мама так и порхала, не чуя ног под собой. Наконец-то их блудное дитя перестало воевать и потихоньку возвращалось в семью.

С родителями Олега за все это время мы встречались всего один раз, которого с лихвой хватило, чтобы понять: я им не по душе. В глаза никто этого не сказал, но по каменным лицам и без слов все было понятно.

— Плюнь на них, — посоветовал Олег, видя, что я расстроилась. — Ты живешь со мной, а не с ними. А я им больше не позволю совать нос в мою жизнь. Считай, что их нет. Пусть сидят в своем замороженном замке и хоть лопнут от своей спеси и амбиций. Не будь их, мои дети были б со мной. Да и жизнь сложилась бы иначе. Но я им почти простил. Теперь пытаюсь найти прощения себе за безволие и не умение настоять на своем. Пусть бы их бизнес катился к черту вместе с деньгами Ивлева.

Больше мы о его родителях не вспоминали, но то, что Олег не общается с ними по моей вине, грызло меня очень сильно.

— Какая свадьба, папа! — не дала я Змееву и рта открыть. — Кто сейчас