– Это еще кто?

– Полагаю, что в настоящий момент это наши тюремщики. Уверен, они служат Черному Чародею и выполняют его приказ.

– Так мы в плену?! – Темьян удивленно посмотрел на мой висящий на поясе меч и дотронулся до рукояти своего, будто сомневаясь в его реальности. – А почему у нас не отобрали оружие?

– Потому, что трагги уверены в своих силах. Оставив нам мечи, они дают понять, что не боятся нас.

– И что? Они действительно настолько сильны? – неуверенно уточнил Темьян.

Я ограничился коротким кивком. Темьян остался не удовлетворенным таким ответом. Он попытался приоткрыть полог шатра и выглянуть наружу, но его пальцы натолкнулись на невидимое препятствие.

– Бесполезно, Темьян, – сказал я. – Трагги выставили «охранку». В смысле охранное заклинание.

– А ты разве не можешь снять его? Давай используем твою магию и мои урмакские штучки и сбежим, – предложил он.

– Не думаю, что от них удастся сбежать… Да и с магией не все так просто… Расслабься, Темьян. Если бы нас хотели убить, убили бы. Но мы живы, – значит, им от нас что-то надо. Давай подождем, послушаем, посмотрим, а попытаться сбежать мы всегда успеем.

– Ладно, – после короткого раздумья согласился Темьян. – Тогда пока мы ждем, расскажи мне про трагги.

Я вздохнул. Придется рассказывать, причем подробно, иначе любознательный урмак так и будет выматывать мне душу вопросами – есть в нем такая неприятная черточка.

– Трагги, как и джигли с кабаёши, являются жителями Несуществующих миров. Это причудливые, извращенные миры, а самый причудливый из них – Изнанка, родина трагги. Боги между собой называют его «помойкой»…

– Помню, помню! Ты еще говорил, что из Изнанки в другие миры лезут всякие дикие оборотни, с которыми и воюют кабаёши.

– Ага. Пожалуй, стоит немного рассказать тебе о Несуществующих мирах, чтобы было понятнее про трагги.

– Да-да. Я сам собирался спросить.

Подавляю вздох: ничуть не сомневаюсь, что собирался!

– Итак, сотни тысяч лет назад, задолго до моего рождения, не говоря уж о твоем, среди прочих миров, существовал мир под названием Арнатох. Он мало чем отличался от всех остальных: материки и океаны, моря и пустыни, леса, реки и горы. Населяли его две разумные расы – люди и ящеры.

В те времена амечи и дейвы еще не заключили между собой Договор, а пребывали в состоянии войны за власть над обитаемыми мирами. Арнатох принадлежал тогда амечи и являлся одним из ключевых – раса разумных ящеров слыла отменными бойцами и активно использовалась в войне.

И вот однажды Арнатох начал просто-напросто разваливаться на части, причем не в физическом, а в магическом плане. Подобное действие в магии называется «расслоением». Механизм его очень сложный, подробностей я объяснять не стану, извини, ты все равно не поймешь. Главное, что Арнатох начал «расслаиваться», излучая очень много магической энергии, которая волной побежала по вселенной, буквально взрывая соседние миры.

По мере расслоения Арнатоха волна всемирных разрушений расходилась все дальше и дальше, грозя обратить в пыль десятки галактик.

Амечи вначале решили, что это проделки дейвов, но те поклялись, что не имеют к происходящему никакого отношения, тем более что пострадал и ряд миров, находящихся под контролем дейвов.

Было объявлено перемирие. Амечи и дейвы сообща постарались остановить процесс. С большим трудом им это удалось – на Арнатохе воцарилось хрупкое равновесие, но… Короче, Арнатох превратился в целую совокупность миров – плоских небольших кусочков, нанизанных на волшебную ось. Миры-осколки объявили запретной зоной, заповедником, присвоив статус Несуществующих миров. Они очень необычные. Например, Ледяной мир. Там царит зима и никогда не бывает лета. А в Солнечном наоборот – круглый год лето и вечный день, его жители не знают ночной темноты и никогда не видели звезд.

– А в Лунном – вечная ночь и вечное лето, да? Как будет и здесь, если победят Темные Небеса.

– Не победят, – проворчал я.

Темьян вздохнул и спросил:

– Наверное, очень трудно жить в мирах-осколках?

– Да нет. Живые существа привыкают ко всему. К тому же тамошние жители поголовно владеют магией, да так, что самый слабый из них даст сто очков вперед любому архимагу Ксантины.

– Ого!

– Ага!

Урмак улыбнулся и вернулся к любимой игре в «вопросы-ответы»:

– А кто же все-таки разрушил Арнатох, если не дейвы и не амечи?

– Видишь ли, Темьян, причину Катастрофы так и не установили. Высказывались мнения о присутствии Чужака, но… доказательств не было, так что… В общем, решили, что это просто необычное природное явление вроде магического землетрясения. Кстати, именно после того случая амечи и дейвы заключили пресловутый Договор, раз и навсегда покончив с войной.

– Ты думаешь, Эрхал, что тот, кто хотел уничтожить Арнатох, пытается сделать то же самое с Ксантиной?

Я пожал плечами:

– Очень может быть. Но на Арнатохе не разрушали Храмы Богов, процесс расслоения начался сразу. Внезапно и без предупреждения. И было это еще до Начала Времен. Если виновник той Катастрофы теперь занялся Ксантиной, возникает вопрос, чего же он ждал так долго? Почему не предпринял вторую попытку сразу?

– Да-а, непонятно, – сказал Темьян и по привычке почесал белобрысую макушку.

Тут полог шатра раздвинулся, и внутрь вошел надменный мужчина в одежде жреца – короткой шелковой двухцветной тунике. Одна половина у туники черная, что символизирует смерть, а другая зеленая, олицетворяющая жизнь. Жрецу лет тридцать, не больше, хотя, вероятно, он один из старейших жителей племени, иначе не получил бы своего высочайшего сана. Но для трагги тридцать лет – возраст довольно преклонный, мало кто из них доживает до сорока. У жреца тяжелый взгляд и глубокая борозда-морщина на переносице.

Жреца сопровождали трое сумрачных воинов. Впрочем, трагги всегда сумрачны – и мужчины, и женщины, и даже дети. Они не умеют веселиться, а лицевые мускулы, отвечающие за улыбку, по-моему, у них полностью атрофированы. Хотя их можно понять: если бы я умирал каждую ночь, не зная, суждено ли встретить рассвет, мне бы тоже было не до веселья.

У трагги-мужчин также нарушены пропорции: шире плечи, чем положено, уже бедра. Крепкое, мускулистое тело. По три веточки бровей, как и у женщин. Длинные, перехваченные повязками темные волосы. Татуировки на плечах, лодыжках и светлых туниках. Ноги голые и босые. В руках – короткие копья, за поясом – мечи. Ни щитов, ни доспехов. Воины молча стояли за спиной жреца, устремив взгляды в пространство над нашими головами.

Жрец тоже не опустился до разглядывания недостойных «вечных» (так трагги называют всех разумных существ, живущих дольше сорока лет, в данном случае нас с Темьяном). Да и речь жреца была адресована, судя по направлению его взгляда, отнюдь не нам, а пологу шатра.