– И вам не хворать! Не обижаете мою преемницу? А то знаю я вас, особенно тебя, – подмигнула старушка одному, кажется, это был Бююрчи. Ну да, этот самый дерзкий.

Лешие смутились, и их шелест стало невозможно разобрать. Ядвига тепло поздоровалась с Черномором – видно, они давние знакомые – и обратила внимание на котов и Соловья-разбойника.

– Бальтазар, не передать словами, как я рада тебя видеть снова!

– Мняу тоже очень приятно быть живым, это, знаете, воодушевляет. А вы умеете произвести впечатление, знаю яу книгу одну, там тоже «немая сцена» есть, – подмигнул ей кот.

– А этот кровопийца что тут делает? – заинтересованно спросила старушка, кивая на налогового инспектора. – Новый налог придумал, на войну? Помню я, как ты мне проценты насчитал за несвоевременную уплату, грабеж, а не проценты!

– Позвольте, уважаемая, я свою работу делал, – так и взвился Жихан. – И здесь я для помощи, добровольцем!

Богатыри прятали улыбки, а старая Яга не унималась:

– И что ты сделаешь? Возьмешь с бесов дань за топтание земли?

Да, Жихан явно насолил Ядвиге в прошлом. Он весь побагровел, того и гляди взорвется от возмущения. Кот неприкрыто смеялся.

– Так, прекратите! Каждый здесь ценен. Я его позвала не просто так, а чтобы силу свою использовал. Надо подумать только, как нам самим от свиста замертво не упасть, – прекратила споры Яга.

Да, я и не подумал. Если Соловей-разбойник засвистит во всю мощь, простым смертным-то что делать? Армии, которая с богатырями приближается, и отряду Черномора?

Ядвига действительно напекла всем пирожков. К ее избе выстроилась очередь из голодных богатырей, уминали за обе щеки.

– Яна, армия близко. Примерно час остался, – сказал Глюк. Ему дали пирожок, и он продолжил наблюдать.

Десять часов до нападения

Небольшая армия во главе с богатырями скакала во весь опор. Мы в нетерпеливом ожидании.

Чуть раньше Яга одурманила себя какой-то травой в попытке связаться с Горынычем, проспала минут двадцать, вроде бы успешно.

– Неразговорчивый он, сказал только, что почувствует время и придет. А не придет, так и договору нашему конец, – спокойно подытожила она, прихлебывая кофе и задумчиво разглядывая груду сваленных на крыльце кошачьих доспехов. Отставила кружку и потащила их на поляну к богатырям.

Бальтазар даже не думал присоединиться, как лежал, опустив голову на лапы, так и лежал. Наверное, ему понадобится время, чтобы вернуться в норму. Надеюсь, оно у нас есть, время.

– Мне нужны испытания, – Яга разложила латы на траве и оглядела отряд. – Попробуйте повредить. Я не выпущу кота из избы, пока не буду знать, что это действительно работает.

Несколько человек тотчас приступили к делу. На доспехи сыпались удары меча – отскакивали, высекая искры; копья – без повреждений, стрелы – безуспешно, палицы – даже не помяло. Вскоре весь отряд Черномора азартно дубасил груду металла, отталкивая друг друга. Доспехи даже не поцарапались.

– В общем, – задумчиво протянула Бастет, наблюдавшая за этим делом вместе с Ягой, – должно защищать. Вил у нас нет только, попробовать.

– Как это нет? Вон шесть штук, – показала воительница на частокол.

Черномор отправил бойца за вилами. Они тоже не сработали. Бесовское оружие вернули на место, украсили черепом, как было.

– В зоне поражения только лапы и частично хвост, – успокоила Яга кота. – Хотя мне все равно страшно за тебя. Может, останешься с Баст в Изольде?

– Не веришь ты в меняу, хозяуйка… – фыркнул кот. – Я ведь как умею, забыла? Мерцать. Здесь пропал, там появился. Так яу, собственно, и собирался разобраться с рогатыми, а мне не дали. Порвал бы их, как тузик грелку, на раз-два.

– В тебя я верю, – твердо ответила Яга.

А вот в руководство, дергающее за веревочки, – нет. Эта невысказанная фраза очень ясно повисла в воздухе. Никто из нас не верит.

Глюк доложил, что армия остановилась на некотором отдалении от нас и только богатыри продолжили движение. Яга потерла руки, Черномор пригладил бороду, Соловей промокнул лоб. На мой взгляд, для довольно могущественного существа он трусоват. Интересная встреча предстоит, я бы сказал – из ряда вон выходящая. Отряд Черномора выстроился за нами в шеренгу, готовы приветствовать подмогу.

Всадники из точек на горизонте превращались в крупные фигуры. Земля гудела под копытами. Однако, по былинам, конь у Ильи покрывает огромные расстояния за один скок – значит, притормаживает, чтобы остальные успели за ним. Богатырские кони – вороной тяжеловес, белый рысак и рыжий – вспахали мощными копытами землю перед нами, фыркали, ушами прядали. Я первый раз вижу их седоков, они не похожи на коренных жителей Лукоморья, как и новая Яга с Кощеем.

Богатыри спешились. Рослые, крепкие, косая сажень в плечах. Кольчуги до локтя, шлемы блестят, оружием увешаны, будто сошли с известной картины. Но впечатление обманчиво: если присмотреться внимательней, в них уже не просто чувствуется иномирское – оно бросается в глаза. Нечто, чего не вытравить, не прикрыть кафтанами и кольчугами – настолько велик разрыв между мирами. Лукоморье статично, здесь нет развития, прогресса. История одинакова для всех персонажей. Все новое приносят нанятые работники – люди техномира.

– Я известие получил, вот с этим голубем, – пробасил Илья Муромец и открыл седельную сумку, демонстрируя едва живую птаху.

Глюк быстро забрал голубя и отошел, что-то воркуя.

Илья – богатырь зрелый, ему, вероятно, за сорок. Обветренное лицо, темные глаза и волосы, кустистые брови. Окладистая борода с проседью стянута в середине кожаным шнуром, волосы длиной до плеч, на пальцах массивные перстни – с черепом и некой символикой, смысла которой я не знаю. Смотрит на нас спокойно, выжидает. Палица покачивается на сгибе локтя, как маятник.

– Доброго дня, уважаемые, – Добрыня Никитич с голосом оперного певца. Примерно одного возраста с Ильей, светлые пряди выбиваются из-под шлема, борода и усы ухоженные, серые глаза со сдержанным любопытством осматривают Ягу и Черномора. Он снял шлем и тряхнул волосами, демонстрируя массивную серьгу в ухе. – Где вороги, с кем биться будем? Ильюша нас собрал, прочитал послание, мы уж в путь снарядились, землю от врага отбивать, да сон нас одолел.

– Долго спали, никак не проснуться было. Вваливали мы, как могли, надеемся, что еще не поздно. Князь Владимир послал с нами войско, – чуть хриплым голосом добавил третий богатырь. – Мои коллеги в Лукоморье так в роль вжились, что и среди наших, когда удается вместе покатать, так разговаривают. Народ коситься начинает.

Алеша Попович, самый младший, лет тридцати, улыбался во весь рот. Он приторочил шлем к седлу, демонстрируя короткий рыжий ирокез и татуировки на шее, многочисленные серьги в ушах и широкие кожаные браслеты на запястьях. Его лицо не скрыто бородой, голубые глаза оценивающе рассматривают Ягу: