Молодой тщедушный мужчина покорно отвечал на вопросы, время от времени затравленно озираясь по сторонам.

Так, все понятно. И этот тоже во что-то проиграл, вот только ему досталось посильнее, чем прочим, отделавшимся отжиманиями. По-видимому, в качестве своего выигрыша Динь затребовала право устроить судьбу бедолаги, то бишь сделать его своим первым клиентом — или подопытным кроликом. Что ж, хотя бы в этом вопросе я могла горе-игроку помочь.

— Студентка Динь, надеюсь, вы помните, что женить крестников феям разрешается только после благополучной сдачи экзаменов четвертого курса? — громко обратилась к девушке я. — А вы сейчас только на втором.

Феи тут же рванули с мест, прильнули к решетке и загомонили в один голос. «Недожених» с облегчением сполз по стенке, а «спортсмены» перестали отжиматься.

А тут как раз подоспел и начальник участка. Сравнительно молодой мужчина (немного за тридцать), вид он имел довольно надменный, но с нами общался вежливо. Его сопровождал стражник, но не тот, что проводил нас до камеры. Возможно, личный помощник.

— Добрый день, госпожи феи. — Начальник вежливо кивнул, важно заложив руки за спину. — Колин Таймс, глава южного участка жандармерии. Чем могу вам помочь?

— Видите ли, господин Таймс. — Будучи непосредственным куратором девушек, я взяла разговор с тюремным начальством на себя, а Мелюзина застыла рядом олицетворением моральной поддержки. — Мы бы хотели попросить за молодых фей, студенток, которых сегодня утром привезли сюда из городского парка. Нельзя ли их отпустить? Я готова лично за них поручиться и подписать все необходимые в подобных случаях бумаги.

Начальник нахмурился и сокрушенно покачал головой.

— Видите ли, госпожа фея, при всем моем безграничном уважении к вам, это немного трудно сделать. Заключенные нарушили слишком много законов. Нарушение общественного порядка, поджог, покушение на убийство…

— Какое еще убийство?! — возмущенно выдохнули мы с Мелюзиной с интервалом в полсекунды.

— Госпожи супруги мэра, — почти интимно понизив голос, объяснил начальник. — Ее чуть было не утопили.

— В воде из фонтана? — фыркнула Мелюзина. — Не смешите меня!

Таймс неодобрительно покачал головой. Взгляд его стал строгим.

— Госпожа супруга мэра могла захлебнуться. Кроме того, ей был нанесен моральный ущерб. Боюсь, что… — он многозначительно вздохнул, — …эту проблему так легко не решить.

— Хорошо, а тяжело ее решить можно? — утомленно поинтересовалась я, не настроенная на продолжительные игры.

— Господин мэр, конечно, будет недоволен, — протянул Таймс, глядя куда-то в сторону, словно высматривал там вышеупомянутого мэра. — Но можно попытаться как минимум выпустить девушек под залог.

— Хорошо, давайте под залог, — махнула рукой я, игнорируя возмущенные взгляды кое-кого из студенток. Раньше надо было головой думать, а теперь поздно бороться за неподкупность и справедливость. — Сколько?

— Тысячу золотых, — ответило начальство, на сей раз глядя в потолок. Мэра там не было точно, но, может быть, Таймс спрашивал таким образом благословения кого-то из прежних мэров?

— Сколько? — переспросила я, всем своим видом показывая, что явно чего-то не расслышала.

— Одну тысячу золотых, — невозмутимо повторил Таймс.

— Таких залогов не бывает, — отрезала я.

— Ну почему? — Он эдак непосредственно, почти по-детски поковырял сапогом пол, местами усыпанный вылетевшей из камеры соломой. — Мы ведь с вами говорим не об одной заключенной, а о семи. Поэтому на каждую получается не так уж и много. К тому же, повторюсь, господин мэр в любом случае останется крайне недоволен.

Я глубоко втянула носом воздух и медленно, со смаком выдохнула, дабы не сообщить всем присутствующим в чрезвычайно неблагородной манере, где именно я видала недовольство мэра, моральный ущерб его супруги, инфантильность не в меру активных студенток, а также необходимость заниматься проблемами такого рода вместо своей нормальной работы.

Так или иначе, о внесении назначенного залога речи идти не могло. У меня таких денег нет, а ожидать, что ректор расщедрится и выделит подобную сумму из университетского бюджета, и вовсе смешно.

— При таких запросах у нас с вами действительно мало шансов договориться, но к удовольствию господина мэра это вряд ли приведет, — сердито выдала я.

Мелюзина дернула меня за рукав, сочтя мой ответ излишне резким. А я ведь еще старательно сдерживалась!

— Вообще-то, — Таймс понизил голос и, взяв меня за руку, предложил отойти немного в сторону, — существует еще один вариант. Просто из чувства глубокого уважения к вашей профессии и к вам лично хотелось бы найти какое-то приемлемое для всех решение, — принялся объяснять он совершенно деловым тоном.

— Какое же решение вы хотите предложить? — полюбопытствовала я, уже практически уверенная, что оное мне не понравится.

— Вы могли бы устроить мне брак с девушкой благородных кровей? — осведомился начальник участка, по-настоящему впечатлив меня своей наглостью. — Хорошо бы с принцессой, но понимаю, что это может оказаться сложно. Поэтому титулованная дворянка рангом пониже тоже подойдет.

Я сказала, что его наглость меня впечатлила? Нет, то была ерунда. Вот теперь я смотрела на Таймса с открытым ртом, испытывая чувство, довольно-таки близкое к восхищению.

Как вскоре выяснилось, слова начальника изумили не только меня, однако у другого удивившегося были на то иные причины.

— А ваша супруга как же? — озадаченно хлопая глазами, спросил помощник.

Раздавшиеся со стороны камеры смешки свидетельствовали о том, что маневр начальства по отведению меня в сторонку весомых результатов не принес.

— Ах, у вас, значит, супруга имеется? — сладко улыбнувшись, поинтересовалась я.

— Ну да, и детишек двое, — ответил за начальство недоумевающий по-прежнему помощник.

— Помолчать не мог? — сквозь зубы процедил Таймс. — Это не имеет значения, — бросил он уже мне. — С женой я как-нибудь разберусь. В конце концов, никто еще не отменял разводы.

— А скажите, пожалуйста, — я взяла Таймса за локоть и слегка развернула, заставляя его на время забыть об оплошавшем подчиненном, — вы только женой новой собираетесь обзавестись или детей тоже смените для полноты картины? Чтобы опять-таки двое, но только с дворянской кровью?

Глаза начальника немного сощурились, а линия губ стала жесткой, выдавая охватившую его злость.

— Я именно ради детей все это и делаю, — использовал он самую распространенную отмазку всех времен и народов. — И нынешняя моя жена будет этому только рада. Так что, устроите вы мне дворянку или нет?

— Столбовую? — ехидно поинтересовалась я. И, пока Таймс напрягал мозг в попытке понять, о чем идет речь, задала наводящий вопрос: — А владычицу морскую вам не надо?