— Привяжи пса здесь.

И Эйдан показал на спинку скамейки. Эна почувствовала неприятное покалывание в животе, но все же подошла и привязала терьера.

— Па, Ма просит собрать помидоры к завтраку, — Дилан высунулся из окна кухни прямо над головой отца.

— Принеси сам. Я проколол колесо и пока менял, уронил на ногу домкрат. Забыла она, что ли!

Живот камнем провалился вниз. Эйдан прекрасно отдает себе отчет, куда его может завести правда, поэтому успел разыграть перед женой сцену с проколотым колесом, которое, наверное, и задержало его в доме доктора до шести утра! Теперь ее слово против его слова, если только она вообще наберется храбрости произнести его.

Голова Дилана исчезла из окна так же внезапно, как и появилась, и Эна не успела крикнуть, что соберет помидоры вместе с ним. Рука Эйдана привычно наглаживала скамейку, приглашая присесть. Эна села на самый край и накрутила на руку привязанный поводок так сильно, что собака даже заскулила.

— Надеюсь, ты не отпускаешь ее бегать по саду? В терновнике живет лиса. Пожалей ее. На английских дорогах лис запросто сбивают, а у нас их так мало, что негоже затравливать оставшихся в их собственных домах!

— У нас в Калифорнии так белок сбивают, — выпалила Эна, боясь продолжения тирады Деклана. — Я понимаю, что лисица не белка... — тут же промямлила она, наткнувшись на непроницаемый взгляд Эйдана.

Его пальцы сжимали скамейку почти вплотную к ее бедру, но она уже и так сидела на самом краю. Двигаться было некуда.

— Не тревожь лису. Они у нас тут редкость, как и куницы.

Эна не могла понять, пылают ее уши или наоборот покрылись под шапкой корочкой льда. Он что, просит ее забыть ночной бред про Деклана?

— А если пойти к лисе в гости и попросить прощения?

— А ты знаешь, за что просить прощение? — до ужаса серьезно задал вопрос Эйдан и вытянул вперед ногу.

Она пыталась сломать именно эту ногу, но даже сейчас не чувствовала раскаянья, ведь она испугалась. Он находился за чертой вменяемости, и его рукоприкладство трудно было принять за родственные объятия.

— Да, знаю, — сказала она достаточно твердо. — За то, что спустила терьера с поводка. Больше этого не повторится.

Эйдан вновь смотрел на нее немигающим взглядом, и Эна вздрогнула, усомнившись, что это его нормальный взгляд. Похоже, ночной приступ не прошел бесследно.

— Если, конечно, лиса сама не нападет на терьера, — сказала она осторожно. — Тогда терьер будет не нападать, а защищаться.

Повисло неприятное молчание, которое, к счастью, нарушило появление Кэтлин. Она раскрыла Эне объятья, и та с нескрываемой радостью кинулась к ней.

— Ковыляй следом, Эйдан Фэйерсфилд, — бросила Кэтлин мужу с улыбкой, и Эна уловила за спиной горький смешок.

Ели молча, потому что приходилось дуть на картофель в мундире, заправленный грибами, и жареные помидоры. Гостья явно спасла Дилана. Его родители сделали постные лица, поверив в совместную прогулку, но никто не давал гарантии, что вечером они не припомнят сыну ночной побег. Ей самой тоже влетит дома.

Мать, дозвонившись до дочери, попросила не задерживаться в гостях, а потом все равно заявилась к соседям в беговых леггинсах и легкой футболке, а Эна при входе в дом только шапку стянула, оставив безрукавку греть едва бьющееся сердце. Мать, такая вся разгоряченная и довольная, походила на спичку, от которой мог вспыхнуть весь сложенный у дома торф. Когда Эйдан предложил отвезти их домой, повисла пауза, во время которой, как показалось Эне, громче всех дышала Кэтлин. Только бы у матери хватило ума отказаться. Куда там! Она лишь благодарно улыбнулась. И даже отказалась от предложенного хозяйкой чая.

Эна успела уже отнести все чашки к раковине и ждала удобного случая, чтобы переговорить с Кэтлин, но появление матери не оставило ей никакого шанса на доверительную беседу с женой Эйдана.

— Я думала, ты отвезешь Дилана в школу, — сказала без какой-либо надежды Кэтлин, и Эне даже почудилось продолжение фразы: раз уж с утра ты трезв. Но, конечно, Кэтлин никогда не скажет подобного при посторонних.

— А разве он уже пропустил автобус?

Отец еще не успел договорить, а сын уже схватил с вешалки школьный пиджак и ринулся к двери. Эна, позабыв на соседнем крючке шапку, побежала следом. Терьер рванулся с привязи и захрипел. Пока она отвязывала его, мать успела выйти на улицу.

— Я должна выгулять собаку! — опередила Эна ее вопрос.

Дилан уже вывел на улицу велосипед, собираясь уехать без нее. Пришлось догонять.

— Чего тебе?! — бросил он так грубо, будто она была виновата в приходе матери.

— Ничего! — ответила Эна в унисон и шагнула вперед велосипеда. — Я же сказала, что собралась выгулять собаку. Терьеры должны бегать.

Она выкрикнула последнее слово и рванула вперед, проклиная и мать, и Эйдана, и Дилана с его идиотской ревностью! Сдался ее матери его отец! Это она за ней прибежала, потому что решила, что дочь напросилась на завтрак, презрев противные хлопья с молоком!

— Эна! Не обижайся! — поравнялся с ней Дилан, но не слез с велосипеда, потому что она продолжала бежать, будто его вовсе не было рядом. — Эна!

— Я не собираюсь разговаривать на бегу! — бросила она через плечо, отпуская поводок, чтобы собака не так сильно тянула руку.

— А ты вообще собираешься разговаривать?

Пришлось остановиться и притянуть терьера к ноге.

— Если только о твоем отце, — Эна ухватилась свободной рукой за руль велосипеда. — Если ты желаешь слушать.

Дилан согласно промолчал.

— Мне не спалось, и я решила прогуляться. По дороге мне попался твой отец. В шесть утра! Я не знала, что эту ночь ты решил провести у нас, и, так вышло, что соврала, что не видела тебя, — И тут Эна действительно начала врать, чтобы приоткрыть перед Диланом карты. — Эйдан разозлился и пнул камень. Вот откуда у него больная нога. Но твоей матери он решил наплести про домкрат. Почему он скрыл, что виделся со мной? — Дилан молчал. — Еще он рассказал продолжение истории про Декпана. В шесть утра! Тебе что-то известно про его долг лепрекону, за неуплату которого ваше и теперь уж и наше семейство страдает от проклятья?

— Первый раз слышу, — перебил Дилан и хотел высвободить велосипед, но не тут- то было! Эна не собиралась давать ему свободу. — Пусти! Не то я на автобус опоздаю.

— Не пущу! — чуть ли не взвизгнула Эна. — Не пущу, пока не скажешь, псих твой отец или сознательно издевается надо мной!

— Хватит! — рыкнул парень и рванул велосипед на себя, но у Эны после утренней тренировки реакция оказалась мгновенной, и она грудью навалилась на руль. — Пусти!

Но Эна уже не могла остановиться.

— Он назвал куницу Джеймсом, а кошку твоей бабкой. Сказал, что их души можно освободить только если вернуть кольцо Эйнит лепрекону, у которого Деклан ссудил на него деньги, а лепрекона укажет фея, которая живет в лисьей норе в терновнике.