Когда он наконец заговорил, по его ледяному тону было ясно, что он не просто разозлился, он был на грани убийства.

– Ты не представляешь, о чем говоришь. Я не сбагривал сына никакой няне. Он все время был либо со мной, либо с моей девушкой, и о нем хорошо заботились.

– Твоей девушкой? – чуть не взвизгнула Алекса. – Ты оставляешь моего сына со своей очередной подстилкой на месяц?

– Нашего сына, – прорычал Дрю. – И она не подстилка на месяц. В отличие от тебя, я никогда не знакомил Бека со случайными людьми. Он же все время рассказывал мне, что вокруг тебя крутятся разные мужчины. Но я ничего не говорил тебе, потому что думал, ты соблюдаешь приличия и осмотрительность в его присутствии. И я требую уважительного отношения к Эмери.

– Эмери? Та женщина, которую я видела в приемной? Значит, ты теперь спишь с наемной прислугой?

– Мы вместе с ней снимаем этот офис. Она психолог, а не наемная прислуга. И даже если бы она была уборщицей, подметающей здесь полы, тебе какое до этого дело? По крайней мере, у нее есть работа. Не мешает и тебе ее поискать. Может, тогда ты будешь знать, что стоит заработать деньги на сапоги за тысячу долларов, которые сейчас на тебе.

– Я воспитываю нашего сына. Это само по себе полноценная работа, требующая полной отдачи.

– Интересно получается – Бек наш сын, когда я выписываю чек за эту так называемую работу. И только твой, когда ты собираешься тащить его в это чертово турне NASCAR по захолустью.

– Я все равно его заберу, – огрызнулась она.

– Нет, не заберешь.

– Не думаю, что ты захочешь со мной тягаться. Бек должен общаться со своим отцом и проводить с ним время.

Как я и ожидала, в ответ раздался настоящий рёв:

– Но он и так проводит время со своим отцом!

– Я имею в виду, со своим биологическим отцом, – ледяным тоном ответила Алекса.

– Это был не мой выбор. И ты постаралась сделать все для этого. Богом клянусь, я ни за что не женился бы на тебе, если бы знал, что ты просто потаскуха, носившая чужого ребенка!

– Иди ты!

– Убирайся отсюда, Алекса. Просто убирайся.

Хотя я знала, что сейчас произойдет, но все же подскочила, когда женщина в ярости распахнула дверь кабинета и та с грохотом ударилась о стену. Оглушительно стуча каблуками, Алекса пронеслась по коридору, словно смерч, сеющий вокруг себя разрушения и хаос.

Я несколько минут подождала, не зная, как лучше поступить – дать Дрю возможность остыть или попытаться его утешить. В конце концов, когда наступила полная тишина, я решила проверить, что у него происходит.

Кресло Дрю было отодвинуто от стола, а сам он сидел, опершись локтями на колени и закрыв лицо руками.

– С тобой все в порядке?

– Да, – хрипло сказал он, не поднимая головы.

Я сделала несколько осторожных шагов по направлению к нему.

– Могу я чем-то тебе помочь?

Дрю словно в прострации несколько раз качнул головой, но потом все-таки взглянул на меня.

– Ты можешь сделать так, чтобы я был настоящим отцом этого малыша? – Сердце мое сжалось в груди, когда я увидела отчаяние на его лице. Глаза его покраснели, наполненные невыплаканными слезами, и я сердцем почувствовала невыносимую боль, которая отражалась сейчас на его лице.

Я опустилась на колени рядом с ним.

– Но ведь ты и есть его настоящий отец, Дрю.

Хотя он меня слушал, но казалось, ничего не понимал. Поэтому я решила поведать ему историю, о которой никому и никогда не рассказывала.

– Когда мне было девятнадцать лет, я решила узнать, кто была моя родная мать. Не знаю, почему такое пришло мне в голову, ведь все в жизни у меня было в порядке. Думаю, просто взыграло любопытство. В любом случае не было никакого секрета из моего удочерения, и я могла получить всю необходимую информацию, будь на то мое желание. Но я не хотела задевать чувства моих приемных родителей, поэтому решила ничего не говорить им и раздобыла информацию самостоятельно.

Дрю наконец обратил внимание на мои слова, и я продолжила:

– Однажды в субботу я сказала родителям, что собираюсь остаться в гостях у друзей, и целых четыре часа добиралась через весь штат до места, где, согласно полученному адресу, проживала моя биологическая мать. Я села рядом с ее домом и стала ждать, пока она не вышла. Потом последовала за ней до забегаловки, где она работала. Еще через пару часов я, собрав нервы в кулак, решилась-таки войти. Я подглядела в окно, чтобы узнать, какие столики она обслуживает, и уселась за столиком у окна, чтобы она подошла ко мне принять заказ.

Хотя сейчас Дрю был страдающей стороной, он протянул руку и сжал мое плечо в знак поддержки.

– И что произошло потом?

– Она подошла, спросила, что я буду заказывать, а у меня словно язык отнялся, я бормотала что-то невразумительное. Но все же умудрилась заказать тост с чаем, неотрывно глядя на нее. – Я замолчала, припоминая все детали того дня. – У нее были рыжие волосы.

Дрю погладил меня по щеке.

– Как бы то ни было, когда она принимала заказ у посетителей за соседним столиком, зазвонил мой телефон, и я увидела, что это мама. Я переключила звонок на голосовую почту, потому что подумала, что вдруг она узнала, где я сейчас нахожусь, и рассердилась. Но выслушав ее сообщение, я поняла, что она просто хотела узнать, как у меня дела и все ли со мной в порядке. Она сказала, что я выглядела немного расстроенной накануне. Что тут говорить, я почувствовала себя виноватой перед ней. Когда официантка – моя биологическая мать – принесла тост через пару минут, я плакала. Она равнодушно посмотрела на меня и даже не спросила, все ли со мной в порядке. Просто швырнула тост на стол и ушла.

Я вздохнула.

– Я смотрела на женщину, которая подарила мне жизнь, и все больше понимала, что моей настоящей матерью была та, которая только что оставила мне сообщение на голосовой почте. Я была биологически связана с этой официанткой, но для нее я была совершенно посторонним, чужим человеком. Потому что я и была совершенно посторонним человеком. Я бросила двадцать баксов на стол и ушла, даже не оглянувшись.

Я посмотрела Дрю в глаза.

– Быть родителем – это не право, а твой собственный выбор. С тех самых пор я поняла, почему родители празднуют День обретения. Ты настоящий отец Бека, так же как Мартин Роуз – мой настоящий отец. Любой человек может стать биологическим отцом, но настоящим отцом является тот, кто дарит любовь ребенку и воспитывает его как своего собственного.

– Иди сюда. – Дрю поднял меня с пола и усадил на колени. Он нежно заправил выбившуюся прядку волос за ухо. Его прежде злой и грустный взгляд потеплел.

– Откуда ты такая у меня взялась?

– Я вломилась в твой офис перед Новым годом и показала тебе задницу, разве не помнишь?