основная масса воев, увлеченная именно его порывом и вернувшаяся в битву, пойдя именно за ним, так и не узнала, кем был поведший их в атаку вождь… А когда некоторые более осведомленные мужи или юнцы указывали на Кааро, большинство старших, более опытных воинов лишь с сомнением качало головой. В лучшем случае к нему подходили, чтобы одобрительно хлопнуть по плечу или этак покровительственно похвалить, вроде «молодец, парень, у тебя есть яйца!». По натуре своей довольно скромный и пока еще просто не научившийся управлять, командовать людьми, Кааро упустил итак довольно призрачную возможность стать настоящим ярлом! А потому он был вынужден довольствоваться ролью вожака среди тех, кто уже привык быть под вожаком… И то ему было довольно непросто управлять ими — уже дважды пришлось доказывать в драке, что Кааро занял свое место по праву!

Но здесь и сейчас, на стоянке у судов его ватага была самой многочисленной — и единственной, уже побывавшей в битве, им же ведомая! Кааро знал, что если он вновь поведет свою «стай» в бой — она за ним последует, и это придавало ему хоть немного уверенности, чтобы осуществить задуманное… И ведь ни у кого больше на пляже не хватило ни отчаянности, ни мужества броситься вперед, навстречу озверело скалившимся сородичам (следующим их убивать!), и бешено закричать:

— Свеи нас предали!!! Свеи предали и атаковали нас на севере!!! Самсон проиграет — они ударят по нам всей силой!!! Свеи предали нас!!! Свеи — враги!!!

Бегущие навстречу Кааро вои стали замедляться, на лицах некоторых из них появилось удивленное выражение. И тогда парень закричал пуще прежнего:

— Мы были на севере и хотели напасть ночью на спящих новгородцев! Но именно ночью наш лагерь атаковал большой хирд викингов!!! Они убили наших вождей — Вяйно, Бруно, Ильмара, и даже посланника жреца, Вели!!!

Тут Кааро на мгновение замолчал, чтобы прочистить горло — и с радостью отметил, что внемлющие ему сородичи пришли в легкое смятение от последних слов! И что новые воины, покидающие корабли, уже не бегут, а останавливаются за спинами соратников, увлеченно слушающих его! И тогда он закричал с еще большим воодушевлением:

— Они перебили большую часть нашей рати — и только с помощью новгородцев мы остановили свеев и всех их истребили!!! Но теперь они не простят нам пролитой крови. Сейчас Самсон бьется со свеями, с ними сражаются и наши сородичи — в том числе те, кто был на севере! Кто поверил жрецу — и получил удар в спину!!!

Возмущенные возгласы, раздавшиеся из толпы воев, еще сильнее взбодрили небывало красноречивого юношу:

— И даже если мы предадим ромея, даже если предадим сородичей, уже сражающихся с викингами — разве после свеи не отомстят нам?! Разве победив сильнейшего врага, не обрушатся они на слабого?! Разбив нас сейчас, они истребят едва ли не всех мужей Курессааре, способных взять топоры в руки — и что тогда?! Остров станет их легкой добычей! Кто защитит наших матерей, сестер, ваших жен и детей?! Кто убережет их от бесчестия и насилия?! Ярл Самсон пришел нами править — и вести нас в бой!!! А свеи — они истребят нас!!!

— Да-а-а!

— Верно говоришь!!!

— Да кто там кричит, затките его!!!

Видя, что вновь высадившихся сородичей, кто не слышал и половины «пламенной» речи, последние его слова не цепляют, а скорее наоборот, раздражают, небывало напряженный Кааро закричал и вовсе неистово, вложив в последние слова всю свою ярость, все воодушевление, все душевные силы!

— Не допустим этого! Не допустим разорения родной земли!!! Ударим по свеям — и победим, возьмем верх! И тогда весь Уппланд — в наших руках!!! Вся добыча — наша!!!

Закончив кричать, молодой воин развернулся спиной к более зрелым соратникам, и жестом руки приказал ватаге следовать за собой. А уже на бегу он во всю мощь легких выкрикнул боевой клич «восточных викингов»:

— Хуурррраааа!

Тут же его поддержала ватага и прочий молодняк, не меньше прочих воодушевленных вожаком — для них уже однозначно точно вожаком! — и устремившихся вслед за бегущим на пределе душевных и физических сил Кааро:

— Ху-у-у-р-р-р-р-а-а-а-а!!!

А спустя всего несколько секунд за спиной молодых воинов раздалось гораздо более могучее и яростное:

— ХУ-У-У-Р-Р-Р-Р-А-А-А-А!!!

Викинги с Курессааре сделали свой выбор… По крайней мере те, кто услышал пока еще неизвестного им юнца. Остальные же просто побежали вслед за сородичами, увлеченные общим порывом! А растерянные вожди, понимая не больше собственных воев, последовали за ними следом…

Хальстен

Сын конунга бросил резерв в бой с заметным опозданием — к тому моменту, когда хускарлы и его собственный хирд добежал до врага, исландцы и поднажавшие на свеев новгородцы сумели обратить вспять едва ли не все войско ярлов! Не ладно было и на правом крыле, где вроде бы многочисленные дружины намертво уткнулись в крепкий строй противника, ощетинившийся копьями…Они попытались было их обойти — но были встречены отборными воителями с двуручными датскими секирами, а также взявшимися за топоры или «саксы» лучниками, и вновь увязли…

Но появление самого Хальстена и его воев остановило бегство свеев — воодушевленные прибытием вождя, все бегущие вскоре вернулись на поле боя, и с новыми силами накинулись на врага!

Накал сечи вырос до предела! Самый центр противника держали несколько десятков исландцев. Эти закованные в броню с ног до головы воины остановили напор викингов, подобно каменному волнорезу, рассекающему могучие морские волны! Их точные, синхронные уколы пик, мерные удары секир, порой разрубающие людей до пояса, казались ярлу будто и не человеческими… Будто противостоящие его хирдманам воины были заговорены! Или же эйнхерии самого Одина, пирующие в чертогах Вальхаллы, сегодня вдруг прервали свое торжество и спустились на землю, чтобы сразиться со смертными и показать свою удаль! Но нет же, Хальстен сам видел, как редко, но все же падают лучшие из лучших воителей Исландии, когда удачливый укол копья, точно брошенная сулица или ловкий удар секиры находит свою цель… Тогда из стройных рядов хирдманов Хельги валился на землю несчастный, заливая ее горячей кровью — так же, как и прочие земные воины…

Но все же именно их «волнорез» помогал устоять вымотавшимся, понесшим значительные потери, но все еще стоящим на ногах новгородцам. Сыну Стенкиля особенно запомнилось, как клин из десяти хорошо вооруженных и защищенных крепкой броней воинов вступил в бой, ведомый мужем с клинком из небесной стали! Они преградили путь хускарлам, когда те уже прорубились сквозь ряды русов, зовущих себя «медведями» — и пока все еще сдерживали их