Коридор, в который выходила палата Данте, был опечатан, и двое помощников Барт, стараясь не наступать туда, где уже проходили, тащили из одного его конца в другой похожий на дымогенератор аппарат, распыляющий раствор морской соли и дистиллированной воды.

Барт включила ультрафиолетовую лампу и надела очки.

– Свет! – крикнула она.

За дверью на лестницу Д’Аморе помогал еще одной ассистентке Барт открыть крышку распределительного щита. В отличие от криминалистов, защитный костюм он не надел – только перчатки и бахилы, – но держался подальше от участков, которые в этот момент проверяла Барт.

– Что именно вы ищете? – спросил он у ассистентки – женщины лет тридцати.

Прежде чем ответить, она сдвинула на нос очки в форме сердечек:

– Знаете, что такое экворин?

– Боюсь, что нет.

– Это молекула, которая есть у некоторых видов медуз. Что-то вроде люциферина у светлячков.

– Благодаря которому они светятся.

– Точно, биолюминесценция, – кивнула ассистентка. – Люциферин есть также в организмах некоторых ракообразных и планктона, которые в возбужденном состоянии излучают свет. В банке Скерки присутствуют микроорганизмы, обладающие этими характеристиками. Если мы найдем образцы ДНК или микрочастиц с примесью экворина или люциферина, не принадлежащие Торре…

– Значит, они, скорее всего, принадлежат Бонаккорсо или его сообщнику. – Д’Аморе с широкой улыбкой сунул в рот электронную сигарету. – По-моему, отличная идея.

– Если бы за заслуги в области криминалистики выдавали Нобелевскую премию, доктор Бартоне ее бы получила, – убежденно сказала ассистентка. – Мы опрыскали коридор раствором дистиллированной воды и соли, потому что свечение вызывают ионы кальция. Хотя прошло уже почти два года, мы надеемся, что они спровоцируют нужную реакцию.

Отодвинув край черной пластиковой занавеси, натянутой перед стеклянной дверью в коридор, Д’Аморе заглянул внутрь. Сначала ему показалось, что там совершенно темно, но внезапно…

Глаза стоящей в коридоре Барт уже привыкли к темноте, и она затаила дыхание. Она надеялась увидеть несколько разрозненных искорок, но перед ней заблистала целая галактика синих звезд.

2

В собачьем бараке заступили на дежурство новые агенты ОБТ, и по извилистой дороге унесся прочь темный автомобиль. Надевший новые очки Данте провожал взглядом фары, пока они не исчезли за деревьями, а потом, отодвинув грязные тарелки и принадлежащий Альберти пистолет-пулемет PM12, поставил на стол магнитофон. Включив саундтрек к фильму «Крриш-3»[30], который он не меньше двух раз смотрел в оригинальной озвучке, он оперся на трость из полированного дерева и сел во главе стола. От ужина он отказался и вид имел бесноватый.

– А это ты откуда взял? – спросил Эспозито, кивая на трость.

– Сегодня доставили, – отозвался Данте. – Это классический Хэм Брукс[31]. Ноги уже расходились, и ходунки мне больше не нужны. Теперь я хотя бы не похож на старого пня.

– Вот так преображение. – Эспозито поднялся. – Я иду спать. Спокойной ночи, госпожа Каселли.

– Ты уже большой, можешь еще посидеть со взрослыми, – сказал Данте.

– Нет уж, спасибо. Я достаточно уже наслушался этих абу.

– Вообще-то, они индусы, а не иракцы. И даже будь они иракцами, можно выбрать термины получше, – сказал Данте. – Есть специальные курсы, где обучают пещерных копов, или ты этого долго искала? – спросил он Коломбу.

Она взяла у него трость и постучала по столу:

– Хватит. Садись, Эспозито. Тебя это тоже касается, – мрачно сказала она.

Данте налил в стакан водки, чтобы унять дрожь, вызванную смесью кофеина и риталина.

– Пока я был в отключке, мне приснился сон. О брате. Периодически я вспоминаю какой-нибудь новый кусочек. Все остальное исчезает, но Лео неизменно остается в моей памяти. Я слышу его голос. И вижу, как меня захлестывает вода.

– О’кей… – сказал Эспозито. – А мы тут при чем?

– Во сне брат пытался против кого-то меня предостеречь. Может, этого разговора никогда и не было и все дело в моем подсознании, но предупреждение я получил. Лео убил Белого и позволил Гильтине уничтожить магический круг его сообщников. За Лео точно стоит кто-то, предоставлявший ему информацию и логистическую поддержку.

– Кто-то из «COW» желал смерти старому основателю, – сказал Эспозито.

– Вполне возможно. А что теперь? Он сменил хозяина? Для кого он убивает?

– Может, для себя самого.

– А может, он не закончил работу, – сказал Альберти.

– Браво, – сказал Данте. – Следовательно, у него на мушке еще какой-нибудь великий старик из «COW».

– И этот старик живет здесь? – язвительно спросила Коломба.

– Нет, здесь живешь ты. Но всему свое время. Эспозито, ты у нас опытный коп, как найти беглеца от правосудия?

– Нужно узнать, где он спит, кто приносит ему пищу, деньги…

– А если все уже мертвы или вышли из игры, как члены магического круга Белого?

– Остается родня. Или даже родни нет?

– Никакой родни. Ни имен, ни лиц.

Эспозито пожал плечами:

– Тогда я бы сдался. Я не волшебник Мерлин.

– Лео не может сдаться. Он понимает, что тот, кого он ищет, спасся, знает его и мечтает отомстить. КоКа?

– Тогда надо попытаться выманить этого человека из берлоги.

– Точно. Мой брат продолжает убивать, чтобы привлечь внимание своего врага. И судя по его поведению, он его до ужаса боится.

3

Помощники Барт в защитных костюмах, с которых стекали капли влаги, с бешеной скоростью щелкали специальными фотоаппаратами, способными запечатлеть незаметное невооруженным глазом излучение.

– Свечения слишком много, доктор Бартоне, – сказал один из них, индус Робин Сингх, в свои двадцать лет успевший получить два диплома в сложных областях науки. – Бонаккорсо не мог добраться сюда мокрым. Возможно, в реакцию вступают какие-то ингредиенты краски.

– Соберите образцы и проверьте спектрометрию. – Барт сняла и протерла очки. – Если они совпадут, прочешите всю клинику и соберите пробы со всего. Представьте себе кафельную плитку размером десять на десять сантиметров. Так вот, мне нужны пробы с каждой плитки.

– Да, доктор Бартоне, – сказал Робин.