поможешь на лошадь взобраться, аккуратно подсадив, кое-как попробую доехать. А самому одному вряд ли получится. Только пешком, да потихоньку.

— Ну что же, тогда до Смоленска на казённом дормезе[3] доедем. Хоть и дольше будет. А там лекарю полковому покажитесь. Какую-нибудь мазь вам присоветует, — предложил Орешкин.

Пропустив последние слова мимо ушей, Павлик едва не выдал себя. «На чём, блядь, на каком — таком дормезе поедем?», — чуть не вырвалось у него. Но он вовремя успел закрыть рот и лишь вопросительно посмотрел на капитана. Тот по-своему истолковал его искривлённую удивлением физиономию.

— Ну, на вашем полковом дормезе, на котором вы в отпуск убыли к себе в имение. Мы просто думали, что вы захотите верхом, быстрее поспешать. Ну уж коли такое дело, тогда, конечно, на нём.

— А-а-а, — догадался Павлуха, — это что-то, типа кареты, наверное. Тогда пока сойдёт, а там что-нибудь придумаем. Придётся стараться пробовать ездить верхом. Ну ничего, научимся помаленьку, медведей в цирке, вон, на велосипедах учат ездить. А это, думается, в разы сложней«. Он подтверждающе кивнул и попросил Сотникова подсадить его к Орешкину. Тот старательно помог.

Впрочем, Павлик, хоть и неловко, но достаточно бодро вскочил на лошадь. Он думал, что будет гораздо сложнее. «При должной тренировке может получиться и одному сидеть или скакать», — прикинул он. Положил книгу в ременную сумку капитана и схватил его за бока.

— Поехали, — приказал он Орешкину, — только сильно не гони, спину ломит.

Военный послушно кивнул и чуть пришпорил коня.

Россия, Пензенская область, наше время. Далее г. Москва, закрытый НИИ, наше время.

Марина отпросилась у начальника в обед на часок отлучиться до дома. И вместо положенного перекуса рванула на маршрутке за монетой, чтобы держать её при себе, как велел Пересвет. Время было «час пик» и поездка в родные пенаты заняла чуть больше времени, чем она планировала. «Ничего, задержусь чуть подольше», — успокоила она себя. — «Десять — пятнадцать лишних минут не критично, отмажусь», — думала она, вбегая на свой этаж по лестнице. Рывком распахнула дверь квартиры и, не разуваясь, хотя часто ругала мужа за подобное, забежала в спальню. Забежала и тут же обомлела.

В комнате, несмотря на яркий солнечный день, царил полумрак и, видимо, уже давно шёл киносеанс в прошлое. Только на этот раз без зрителей. Марина успела буквально в последние минуты. Увидела зелёный луг, лес и трёх всадников, причём один из них сидел за спиной у второго. Он неожиданно оглянулся, поправляя задравшуюся сзади рубаху, и у Марины радостно и отчаянно застучало сердце. Человек, сидевший сзади, был её муж Павел. Он крепко держался за первого всадника в военной форме, похоже, XIX века. Только почему-то одет был в другую, а не в свою обычную одежду. Но это был точно он. Живой и улыбался, что-то говоря. Лошади размеренно скакали вперёд и почти сразу скрылись за изгибом леса.

— Павел, — закричала от радости Марина.

Но картинка уже пошла рябью, беспощадно заканчивая свой киносеанс. «Слава Богу, цел», — пронеслось в голове у супруги, и она без сил опустилась на корточки на пол.

— Живой, — повторяла она снова и снова. — Значит, скоро вернётся, — твёрдо пообещала она себе.

Мельком глянула на часы и тут же в ужасе подскочила. Выпрошенный у начальника час уже почти заканчивался.

Второй раз за день Пересвет мчался из кабинета сотрудников в кабинет руководства по закрытому научно-исследовательскому институту. Только что выходила на связь жена Староглядова и сообщила ему сразу две хорошие новости.

Во-первых, Павел жив и здоров, куда-то скачет на лошади с военными. Куда именно потом разберёмся. И вторая великолепная новость — это монета продолжает работать в своём обычном режиме. Значит, версии Цыгановой и Виктора Сергеевича не подтвердились. А его гипотеза очень близка к истине. Это значит, что скорее всего в недалёком будущем намечалась ещё одна научная работа. Осталось только поднабрать материала побольше. Именно это он с воодушевлением сообщил Владимиру Семёновичу, когда опять, запыхавшись, влетел в его приёмную.

Глава кабинета удовлетворённо потёр ладони и, переключив селектор, велел Полине принести два кофе. Когда, принеся горячий напиток, она выходила из кабинета, грациозно виляя бёдрами, седовласый мужчина заговорщически подмигнул Александру и, открыв небольшой сейф, достал оттуда початую бутылку дорого коньяка.

— По несколько капель? — улыбнулся он, доливая невысокие чашки с дымящемся кофе до полного. — За хорошие и своевременные новости, — предложил тост и придвинул чашку Пересвету, одновременно делая чокающееся движение своей и неторопливо отпивая маленький глоток.

Александр тут же последовал его примеру.

— Твоя версия пока не подтвердилась, но зато и не опроверглась и, на мой взгляд, очень близка к истине. Так что тебе и карты в руки. Давай пробуй, главное, только поаккуратнее там, в прошлом. Не ломай наше нынешнее будущее.

Взбодрённый горячим хмельным напитком, Пересвет блаженно улыбался, прикидывая в голове свои дальнейшие действия по вызволению Староглядова и заполучению очень интересного магического артефакта.

Российская империя, Пензенская губерния, с. Выглядовка, 1863 г.

В Выглядовку прибыли ещё до обеда. Хорошо, что Орешкин с Сотниковым точно помнили, где он проживает. Иначе, какой конфуз бы вышел, не узнай Павел своего местожительства. Всю дорогу он размышлял, что делать дальше. «Допустим, его действительно перепутали с современным этому времени человеком, сильно похожим на него. С одной стороны, это может быть и неплохо. По крайней мере, есть место и люди, где и с кем он может дождаться Пересвета и его команду. Но есть два но. Во-первых, на войну ехать хоть и полковником совсем не улыбалось. И, во-вторых, этот местный брат-близнец может в любую минуту материализоваться и