– Вот их лучники! – сказал он. – Возьми любой улан и проведи разведку. Мне нужна информация.

Капитан кивнул, отсалютовал отцу и вонзил шпоры в бока своей лошади.

Он прокричал что-то командиру ближайшего к нему улана, а сам галопом поскакал от передовой линии темуджайской армии.

* * *

Расположившись на возвышенности позади скандианских линий обороны, Уилл и Хорас, не торопясь, обрушивали один поток стрел за другим на маневрирующих по полю всадников. Сейчас – и это было – скандианские подразделения начали нести потери, поскольку отдельные всадники темуджаев, оказавшись вне строя, видели их и отвечали на выстрелы. Однако маневр со щитами дал свои результаты.

Скандианские воины начали осознавать эффект от произведенных концентрированных залпов по противнику. Как только дождь стрел с шипением и свистом падал вниз, как только стрелы поражали цели и темуджайские седла пустели, вооруженные топорами и ожидающие своей очереди скандианские воины громким ревом выражали свое одобрение.

Впервые Уилл увидел кейджина, снайпера, приданного каждому улану, когда они под прикрытием своих стрел пытались снять его и Хораса. Он даже вступил в поединок с одним из них и с удовлетворением наблюдал, как тот повалился из седла. Хорас обнажил свою шпагу и указал острым концом на поле боя:

– Смотри!

Уилл посмотрел в указанном направлении и увидел очередной улан, мчавшийся галопом от темуджайских боевых порядков и направлявшийся прямо на них. На этот раз не было никакого маневрирования и обманных поворотов. Темуджаи упрямо мчались прямо на них. Не было ни малейшего сомнения в том, куда они направляются.

– Нас обнаружили, – сказал Уилл. Затем приказал своим стрелкам: – Лицом вперед, пол-оборота направо. Заряжай!

Руки воинов потянулись к стрелам.

– Готовы! – снова раздался голос Ивэнлин.

Уилл улыбнулся про себя, вспомнив вопросы, которые задавал Холт, выясняя необходимость ее присутствия здесь. Внезапно он почувствовал радость от того, что седовласый рейнджер уступил ему в том споре. Уилл отогнал от себя эту мысль, мешавшую оценить скорость приближавшихся всадников. Они уже начали стрелять, их стрелы застучали по щитам, задействованным по всей линии. Но все преимущества были на стороне Уилла и его стрелков. Стрельба из укрытия, постоянное местоположение, возможность менять высоту лука, защитные укрепления – все это играло им на руку.

– Положение два! – скомандовал он. – Натягивай!

– Щиты вниз! – громко закричал Хорас, предоставляя Уиллу необходимую паузу.

– Пли! – скомандовал Уилл.

– Щиты поднять! – взревел Хорас, одновременно прикрывая щитом своего друга.

Скандианские стрелки были доступны для ответного огня не более нескольких секунд. Но даже и так под постоянными стрелами, прилетающими со стороны темуджаев, они несли потери. Вскоре град скандианских стрел накрыл быстро скачущий улан и смел двенадцать всадников, составляющих переднюю шеренгу. Всадники, скакавшие в последующих шеренгах, старались обойти своих упавших товарищей, но тщетно. Еще больше коней, споткнувшись, оказалось на земле, еще больше всадников вывалилось из седел. Некоторым из них удавалось вытащить своих коней из мешанины тел, и они оказывались теми, кто покинул поле боя живым. Остальные пытались перестроиться, но новый град стрел, последовавший через десять секунд после первого, обрушился на них.

Сын Хаз'кама, из правого бедра которого торчала одна стрела, а другая вонзилась в мягкие ткани между шеей и плечом, лежал поперек тела своего коня. Он наблюдал за тем, как поднимались и опускались щиты и стрелы изливались постоянными, подчиняющимися командам потоками. Он видел две головы, движущиеся в пространстве за фортификационными укреплениями, расположенными в конце шеренги скандианских стрелков.

Именно это необходимо было знать его отцу. Капитан наблюдал за двумя другими тучами стрел, взмывшими в небо. К счастью, они были нацелены на другой улан, галопом проскакавший мимо. Он мог отчетливо слышать команды, которые отдавали эти мужчины, находившиеся на командном пункте неприятеля. Голоса звучали невероятно молодо.

Темнело, хотя капитану казалось, что еще рано: похоже, мелькнуло у него в голове, утро еще толком не наступило. Чувствуя боль во всем теле, он повернул голову, чтобы посмотреть на небо. Но оно было брил лиантово-голубым, и он, ощутив внезапный прилив страха, понял, что умирает. Он умирал, а с ним вместе и срочная информация, которую он должен передать отцу. Не помня себя от боли, капитан сумел подняться на ноги и заковылял обратно к боевым порядкам темуджаев, пробираясь через скопления мертвых тел.

Мимо него проскакала лошадь без всадника, капитан попытался ухватиться за нее, но безуспешно: он был слишком слаб. Вдруг он услышал топот копыт позади себя, и сильная рука, схватив за овчинную телогрейку, втащила его наверх, положив на луку седла, где он, с трудом справившись с дыханием, закричал от боли в шее и в ноге.

Капитан повернулся, чтобы посмотреть на своего спасителя. Это был сержант одного из уланов.

– Доставь меня… к генералу Хаз'каму… у меня срочное сообщение, – собрав последние силы прохрипел капитан, и сержант, узнав эмблему на его плече, кивнул и пустил коня на командный пост.

Спустя три минуты смертельно раненный капитан рассказал своему отцу все, что он видел.

Спустя еще четыре минуты он был мертв.

С центрального командного пункта Холт и Эрак наблюдали за тем, как скандианские лучники опустошали ряды темуджаев. Их регулярные массированные залпы и точные команды Уилла срывали не приятельскую атаку одну за другой.

В дополнение к этому темуджаи теперь поняли, что их собственная излюбленная тактика практически не срабатывает. Если они посылали одну группу в ближний бой, в то время как другая держалась на расстоянии, поддерживая первую огнем при ее отступлении, они понимали, что на вторую группу немедленно обрушатся стрелы, выпущенные скандианскими лучниками, обосновавшимися на флангах. С подобной тактикой темуджаи еще не встречались. Никогда прежде они не сталкивались со столь организованным и точным ответным огнем.

Трусами темуджаи не были, но некоторые их командиры отказывались сейчас от безрассудной храбрости в пользу тактических уловок. Они начали штурмовать скандианские линии обороны, отложив в сторону луки и обнажив сабли, пытаясь в рукопашном бою преодолеть сопротивление неприятеля и намереваясь покончить со скандианцами, используя в случае необходимости численное превосходство.

Темуджаи были храбрыми и умелыми бойцами, а их тактические приемы приводили к успеху в борьбе с большинством противников, с которыми они сталкивались. Но скандианские воины получали подлинное удовольствие от рукопашного боя. Для темуджаев это был вопрос мастерства. Для северян это был образ жизни.

– Это мне больше нравится! – весело завопил Эрак, бросаясь на перехват трем темуджаям, карабкавшимся на земляной вал укрепления.