– До происшествия с Купером ты не понимала, что игра пересекается с жизнью? – уточнил Макфарлан. По его лицу опять невозможно было прочитать, что он чувствует.

– Нет. Я до сих пор не в курсе, наказали или нет того, первого мальчишку.

Нейтан кивнул.

– Может ли быть так, что случившиеся неприятности – только череда случайностей?

– Нет, – уверенно ответила Эмберли, – я же говорила…

Но отец жестом прервал её объяснения, выпрямился, навернул несколько кругов по кабинету.

– Мне надо подумать, – сказал после всего.

Вот чёрт! А она-то надеялась!

– Одно я знаю точно: ты ни при чём. И никакого раздвоения у тебя нет.

– И что мне делать? – Эмберли впервые за много лет хотела расплакаться. – Даже если не я, значит, кто-то другой стоит за этой игрой. Напишу, чтобы оставили Дерека в покое, а этот псих возьмёт и отправит его на вечный покой!

– Я пригляжу за парнем, – пообещал Макфарлан. – Говори адрес.

Так просто? Не сказать, чтобы Эмберли стало сразу легче, но часть ответственности отец взял на себя. Наверное, каждому требуется иногда, чтобы кто-то сказал: «Не парься. Положись на меня».

Правда, дома при виде горящего экрана с залом суда сомнения девушки снова заскребли крысиными коготками в душе. Хотя Макфарлан уверял, что нет у неё никакого раздвоения личности, что она не могла втайне от самой себя создать игру, а уж тем более приводить приговоры в исполнение, сейчас это воспринималось, как банальные слова для успокоения. Любой бы родитель так сказал своему ребёнку. Эмберли не поверит, пока не увидит реальные доказательства. И, кстати, она же способна их отыскать.

Если игру разработала она, либо на компьютере, либо на ноутбуке должны найтись хоть какие-то её следы. И почему она раньше не додумалась проверить это? Все созданные учётки должны сохраниться, а просмотреть их для Эмберли не проблема.

Сначала она долго и упорно копалась в компьютере, потом взялась за ноутбук. Наверное, куча времени прошла и… Чисто. Абсолютно чисто. Вообще ничего, за что бы можно было зацепиться. А других гаджетов у неё нет, и пользоваться для такого одним из школьных компьютеров Эмберли точно не стала бы. Выходит, она совершенно ни при чём – Макфарлан прав. Она обычный персонаж со стороны, как и все подсудимые. И вполне вероятно, что в роли судьи она оказалась чисто случайно. Но, даже убедившись в этом, она не могла просто забить. Тем более сейчас, когда на скамью подсудимых попал Дерек. А Макфарлан так и не посоветовал, что именно написать в приговоре, только пообещал присмотреть за парнем. Но не может же он делать это круглосуточно! А впереди − ночь.

Эмберли с полчаса бездумно пялилась в экран. В голове не возникало здравых идей, а страх, не давая пробиться разумным мыслям, постепенно захватывал сознание снова.

Лучше вообще пока не заходить в игру, тогда и спроса с неё – ноль. Ведь в договоре нигде не прописано, что она должна вынести приговор в течение определённого срока и ни часом позже. А мало ли что могло случиться: времени не было, интернет отключили за неоплату, электричество вырубилось. Лишь бы исполнитель не поступил так, как с Надин Беккет – не дождавшись решения судьи, начал действовать сам. Но с той же ничего страшного не случилось.

Не поев, не сходив в ванную – ни сил не было, ни желания – Эмберли завалилась на кровать. В голове пусто, в душе пусто. Она словно попала в сети паука, и тот уже вытянул из неё все соки, оставив пустую ссохшуюся оболочку, опутанную паутиной.

Макфарлан, конечно, не супермен, но почему-то хотелось ему доверять. Возможно, только потому, что делать хоть что-то самой Эмберли была уже не в состоянии. Она и так в последнее время жила на автопилоте.

На следующее утро в школе она специально подольше задержалась возле шкафчика, усиленно копаясь в нём, пока в толпе не заметила Дерека. Убедилась, что с ним всё в порядке, и тут же сбежала. А дома взялась за уроки ‒ привычное, будничное занятие успокаивает. Тем более Эмберли и с прежними долгами не до конца рассчиталась, а тут опять прогуляла.

Позвонила Макфарлану, тот заверил, что всё под контролем, и она может не беспокоиться – он же обещал. Потом объявилась Таня и как всегда прокричала снизу:

− Эм, ты дома? – А увидев дочь, выглянувшую из дверей комнаты, уточнила вдруг: − Ты ведь знакома с Дереком Сандерсом? Вы вроде бы учитесь вместе.

Эмберли насторожилась, сердце затрепетало пойманной в силки птицей.

− Почему ты спрашиваешь?

Мать отвернулась, опустила голову.

− Мам! Почему ты спрашиваешь? – не выдержав, заорала девушка.

− Ну-у, − протянула Таня. – Он сейчас в больнице. В тяжёлом состоянии.

Дерек в больнице? «В тяжёлом состоянии» ‒ повторила про себя Эмберли, и всё равно не получилось поверить.

− Неправда! Ты-то откуда знаешь?

− От Нейтана, − смущённо призналась мать. – Вроде бы он оказался свидетелем.

Свидетелем? Так вот что означает его обещание «присмотреть». Не защитить, а увидеть, как случится несчастье. А может… вовсе и не увидеть, а самому подстроить.

Сколько раз Эмберли приходило в голову, что это Макфарлан является разработчиком и исполнителем, но она отметала свои предположения снова и снова, покупаясь на вкрадчивый голос, задушевные разговоры, доброе участие. Но он же профессионал: прекрасно знает, как заморочить голову, отвлечь, завоевать доверие. А она, глупая дурочка, откровенно выложила ему всё, клюнула на заявление о помощи и поддержке. Она собственноручно отдала ему Дерека! А он… только того и хотел.

Не стал дожидаться приговора в виртуале – добился его в реальности! Эмберли же призналась, что хотела написать «Оставить Дерека в покое», и сама подсказала, как её слова можно истолковать.

Дело застопорилось, но я и не ждал быстрого вынесения приговора. На личных привязанностях мы, пожалуй, ещё не играли. Но судья должна научиться смотреть правде в глаза и уметь выключать свои чувства. Как бы она ни относилась к обвиняемому, правда превыше всего. Правда и справедливость.

В конце концов, если приговора не будет в течение трёх суток, я вынесу его самостоятельно. Но накажу и судью, как именно – пока не решил. Но дело не в способе, дело в принципе. И один раз судья уже получила предупреждение.

Мысли привели меня в супермаркет. Мне нравится праздно бродить между рядами и наблюдать за покупателями. Они раскрывают себя в момент, когда заявлены скидки, или когда наивно полагают, что их никто не видит.

Как правило, я ничего не покупаю, мне интересно другое. И это люди, которых я затяну в свою игру.

Сегодня супермаркет почти пуст: будний день, рабочее время, до праздников далеко, распродажи закончились. Покупателей мало, они медленно катят свои тележки от стеллажа к стеллажу. Скучающие продавцы разбиваются на пары, желая поболтать, но то и дело дергаются – боятся привлечь внимание администратора.