– Не понимаю. С чего бы ФБР интересоваться этими старыми фотографиями?

– Их не это волнует, Лора! Фотографии – всего лишь средство! Они хотят использовать их для давления на меня, как и информацию о Дэвиде…

– Оказывать на тебя давление? Но о чем ты говоришь? Что они хотят взамен?

Элизабет вздохнула, а затем посмотрела Лоре прямо в глаза.

– Вот уже два года я встречалась с человеком по имени Пол Варден. Это писатель, который время от времени работает на киностудии. Он никогда не испытывал ко мне безумной страсти, но мы были единомышленниками и несколько месяцев жили вместе. Пол был таким милым… а я тогда чувствовала себя ужасно одинокой. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что он близок к некоторым очень политизированным кругам. Он член Гильдии сценаристов и числится среди самых радикалов. Дважды я сопровождала его на собрания на восхитительную виллу на Франклин-стрит. Я никогда не знала, кому она принадлежит… Что меня удивило, на этих вечерах никто не называл себя настоящим именем. Однако я уверена, что большинство присутствующих прекрасно друг друга знали.

– Какого рода собрания?

– Я смеялась над политикой, как над ерундовым занятием, как, впрочем, и сейчас, но достаточно слышала, чтобы понять, что Пол и остальные – воинствующие коммунисты. Я больше не хотела туда возвращаться: эти тайные встречи меня пугали. Я не переставала говорить Полу, что за гораздо меньшее сценаристы были арестованы и приговорены к тюремному заключению, но он только смеялся над этим как ненормальный. Можно было даже подумать, что все это его возбуждает. Он говорил, что сейчас времена меняются и что скоро мы сможем в открытую выражать свои мнения…

– Так вы из-за этого расстались?

После минутного колебания Элизабет снова заговорила:

– Об этом я почти ничего не знаю… Некоторое время спустя Пол захотел уехать в Нью-Йорк. Ему до смерти надоела работа сценариста, и он больше не выносил западное побережье. Он хотел посвятить себя своим книгам и карьере писателя. Мы были не настолько влюблены друг в друга, чтобы я за ним последовала… и, главное, я не хотела отказываться от своей карьеры.

Поднялся легкий бриз. Лора задрожала. Она вынула из сумочки пачку «Олд Голд» и предложила сигарету Элизабет.

– Они подозревают, что ты тоже коммунистка?

– Нет, они знают, что я не интересуюсь политикой. Но, к своему несчастью, я общалась с этими людьми… и скоро буду работать с Харрисом.

Лора изумленно застыла на месте.

– Харрис… Он-то здесь при чем?

Элизабет зажгла сигарету зажигалкой, которую та ей протянула.

– Полагаю, ты знакома со сценарием «Покинутой»?

– Не читала, но знаю, о чем там. Напоминаю, что я, скорее всего, тоже буду работать на этом фильме!

– Но есть кое-что, чего ты не знаешь: он не написал ни одной, даже самой короткой строчки этого сценария.

– Это как?

Элизабет затянулась и выпустила клуб дыма, который тотчас же был развеян бризом.

– Он просто служит подставным лицом для Питера Спаркса – автора-коммуниста, который во времена Маккарти был осужден и теперь живет в Мексике.

– Откуда ты это знаешь?

– Мне рассказал тот агент, Джон Сеймур. О, на детали он не скупился. Харрис, несомненно, в курсе, как и Уэллс…

– Я не понимаю, Элизабет. Они что, хотят тебя арестовать?

– Арестовать меня? Нет, конечно!

– Что же они тогда ждут от тебя?

Элизабет скрестила руки на своем платье из белого шелка.

– Они хотят сделать из меня союзницу, точнее доносчицу. Они хотят, чтобы я рассказывала им все, что могу узнать во время съемок: про Харриса, про Уэллса, про членов съемочной группы… Он сказал: «Вы послужите своей стране, Элизабет, и разоблачите последних красных, избежавших антикоммунистических мер». Они знают, что этот фильм может сделать из меня знаменитость, большую знаменитость. Несколько ближайших лет я могла бы быть им очень полезна.

– Ты ж не позволишь им этого! Они ничего не могут сделать с тобой. У граждан есть права, а ты не сделала ничего незаконного!

– Этих людей не волнует, что законно, а что нет. Что, по-твоему, произойдет, если станет известно, что у меня есть сын или будут опубликованы те фото?

– Они не посмеют этого сделать!

– Еще как посмеют! На следующий же день моя карьера будет разрушена, и моя мать от этого умрет.

– Не говори так!

– Это не просто слова: она не выдержит такого бесчестья. А что касается Дэвида… я даже не осмеливаюсь представить себе, что будет с его жизнью. Они держат меня в тисках, Лора. Они уже многие месяцы следят за мной и никогда не рисковали бы вступить в контакт, если бы думали, что я могу их разоблачить… Я не единственная, кто в таком положении. Этот агент объяснил мне, что многие в Голливуде сотрудничают с правительством… все это содержится в большой тайне. Сотрудничают из страха, что их тоже занесут в списки коммунистов… Никто не забыл, что произошло несколько лет назад.

– Я помню все эти комиссии и их приговоры! Но это уже в прошлом, сейчас никого больше не преследуют!

– Я как будто слышу Пола! Те, кого затянуло в водоворот маккартизма, никогда больше не смогли найти работу: они все за границей – в Европе, в Мексике, и ничто не указывает на то, что однажды они вернутся. Ты не понимаешь, Лора! Сегодня все гораздо хуже, потому что эта охота больше не происходит в открытую. У ФБР есть досье на всех, на каждого человека. Они изучают наши жизни, собирают компрометирующие сведения… как те фотографии… Никто не знает, куда ветер подует. Эти люди ждут в тени; придет день, и они, лишь моргнув глазом, разрушат наше существование.

Сделав последнюю затяжку, Элизабет раздавила сигарету на песке. Она встала и снова принялась разглядывать горизонт. Крохотная желтая точка уже исчезла во мраке ночи. Как и этот корабль, она предпочла бы сейчас держать путь в далекие страны, где эти неприятности не станут преследовать ее. Уехать с Дэвидом и заново построить свою жизнь… Успех, слава – какое они теперь имеют значение!

Внезапно забеспокоившись, она повернулась к собеседнице.

– Ты не должна никому говорить то, что я тебе сейчас сказала. Слышишь, Лора, никому!

Молодая женщина выпрямилась.

– Но… я хотела бы тебе помочь, Элизабет.

– К несчастью, ты ничего не можешь сделать для меня… разве что хранить мою тайну. Я сумасшедшая, что рассказала тебе все это! Ненормальная эгоистка! Это может причинить тебе кучу неприятностей – таких, которые ты вряд ли можешь себе представить.

Носком ноги Элизабет выкопала камушек из песка. Издалека раздавались раскаты смеха последних гостей, жестоко разрушающие грустное очарование этой ночи.

– Вернемся на виллу? Мне бы хотелось уйти отсюда. Я теперь не выношу всех этих людей…