— Второй конверт мне, живо! — рычу я через зубы.

Во мне закипает бешенство. Что за хрень здесь твориться? Эти двое точно в курсе того, чего мне походу знать не положено.

Только вот мне надо. Очень надо. Но обе две напротив меня молчат, метая взгляды между мной и друг другом. Не хотят по-хорошему? Значит, будет по-моему. Терять здесь мне нечего.

Резко перевешиваюсь через стойку ресепшн. Особой надежды нет, но вариант, что этот чертов конверт спрятан где-то на их столе не отметаю. И твою ж мать! Я не ошибаюсь!

В уголке сложены несколько конвертов формата А4. Совершаю бросок кобры рукой, хватая все три штуки.

Администраторши пищат, пытаясь выхватить их обратно, но меня уже ничего не остановит.

Отскакиваю от ресепшн и молниеносно сканирую конверты глазами. Два из них подписные с незнакомыми мне фамилиям, по всей видимости, пациентов. И только один чистый. Даже без эмблемы клиники.

Отбрасываю ненужное обратно ошарашенным администраторшам, и уже через секунду вскрываю ноунейм конверт.

Тонкая папка внутри напрягает сразу же. Открываю ее не раздумывая, и в глаза мне слепит фраза:

Заявление о расторжении брака (по обоюдному согласию) И мои Ф. И. О... с моей подписью. Точнее, с ее копией.

— Сука! — воплю на весь холл так, что звенят зеркала и стёкла в нем.

Криво, но пазл в моей голове наконец складывается, начиная от странного разговора моего отца до нынешней секунды. А кольцо, все ещё зажатое у меня в ладони, только подтверждает мои гнилые догадки.

Рыжика заставили поверить, что я хочу развестись. Сама она не могла. Не знаю, что ей наплела ее гадкая мамаша, но Лике много и не надо. Рядом с ней сейчас нужно даже дышать осторожно, не то что говорить и подсовывать дрянь в виде подобных документов.

— Куда ее увезли? — рявкаю девицам за ресепшн, цвет лица которых сравнялся с белыми стенами.

— Марк Викторович, — лепечет она из них, — мы не знаем. Правда. Нас попросили лишь передать два конверта. Один вам, другой для вашего отца...

Втягиваю до боли в лёгких воздух носом, стараясь не взорваться от потери самообладания. Мой, сука, отец. Ну конечно же. Кто бы сомневался. Мне до трясучки хочется разнести здесь все в щепки, но ещё больше мне хочется вернуть Лику туда, где она должна быть. Рядом со мной. Швыряю папку на стойку, одним махом рву пополам заявление и отправляю его туда же.

— Ну вот и передайте моему отцу. Пусть подавиться, — произношу я и ничего, кроме отвращения, к нему не чувствую.

Прячу кольцо в карман куртки, попутно доставая оттуда же и телефон. И пока трачу драгоценные секунды на путь к своей машине, звоню и звоню лишь по одному номеру.

«.Аппарат абонента выключен...»

Номера моей милой тёщеньки у меня нет, поэтому остаётся только один вариант. Найти ее лично. Где искать, вариантов тоже немного.

Сев за руль, я не даю даже прогреться мотору. До упора жму на педаль, слыша визг шин.

В этот раз мне не нужен навигатор. Хоть я и был там единожды, но сейчас моя память быстро выгружает все из воспоминаний. Я прокладываю маршрут к дому Лики рвущимся наружу сердцем.

Я верну ее. Со скандалом, с драками. Любым путём. Чего бы мне это ни стоило. Переверну этот конченый мир вверх ногами.

Мои пальцы впиваются в руль, когда стрелка на спидометре покорно ложиться горизонтально вправо. И уже через сорок минут я торможу у нужного подъезда обшарпанной хрущёвской пятиэтажки.

У меня нет точного адреса. Все что помню, это мимолетное упоминание Лики про пятый этаж.

Выскочив из машины, просто чудом проскальзываю в подъезд благодаря вышедшей оттуда какой-то девчушке в смешной шапке. Я перескакиваю ступени до пятого этажа просто одним шагом. Четыре квартиры на лестничной клетке вводят в ступор. Я не знаю нужных цифр на дверях. Плюю на этику и решаю стучаться во все подряд. Где-то же мне откроют?

С первой квартирой провал. Видимо, никого нет дома. Со второй - та же песня.

И лишь на третьей попытке вломиться в чужую квартиру я встречаюсь нос к носу с худощавым пареньком.

— Вам кого? — Он вопросительно смотрит на меня в упор, хлопая рыжими ресницами.

Да неужели, блин! На секунду позволяю себе выдохнуть. Мне сюда. Это уже сто пудов.

— Лика где? — бесцеремонно протискиваюсь вглубь квартиры, легко отодвинув рыжего с порога.

— Эй, вы вообще кто? — брат Лики возмущено пытается встать на моем пути.

— Лика! — ору из коридора так, что меня должны услышать уже в космосе.

Я не разуваюсь и просто за пару секунд пролетаю по всем комнатам этой жутко тесной и крошечной квартиры. Но ничего. Здесь только я и ошарашенный брат Рыжика. Возвращаюсь к нему и с трудом держу себя в руках, чтобы не схватит малого за ворот футболки и не потрясти.

— Где твоя сестра? — жестко спрашиваю у пацана.

— Ее здесь нет... — перепугано мямлит он.

— А мать твоя где? — делаю шаг к рыжему, который уже бледнеет и покрывается красными пятнами одновременно.

— Так с ней же. С Ликой.

— С ней же - это где?— понимаю, что малой ни в чем не виноват, но внутри меня чокнутый хаос. Я уже просто ору.

Ликин брат вжимает шею в худые плечи и нервно сглатывает:

— Ты Марк, да?

Я делаю ещё шаг к нему, игнорируя его вопрос. Смотрю на пацана уже матом.

Глубоко вдыхаю, собираясь вывалить на рыжего вообще все, что думаю об их семейке, но внезапно мой взгляд цепляется за яркие брошюрки, рассыпанные на комоде у входа.

Хватаю листики с картинками и охреневаю. На них отпечатана реклама различных гостиничных и оздоровительных комплексов. Москва. Питер. Сочи. Крым. Дорогие. Даже чересчур. В один из них я как-то катался с отцом по работе. Там номер в сутки стоит как годовой бюджет среднестатистической семьи.

Фак! В груди холодеет, а во рту пересыхает. Здесь, походу, побывал мой отец.

— Это что и откуда? — тычу брошюрами прямо в нос брату Лики.

А он продолжает играть в долбанного партизана. Только непонятно, кого боится? Меня? Или его пришибленная мать наказала и рта не раскрывать?

— Дима, да? — чуть смягчаю голос. Мне надо расколоть пацана во что бы то ни стало. Парень согласно трясет рыжей шевелюрой.

— Послушай, Дим, помоги мне. Ты же Лику любишь?

— Конечно, — подтверждает он, тут же встрепенувшись. — Она же моя сестра.

Отбрасываю брошюры обратно на комод и кладу свои ладони пареньку на худощавые плечи. Заглядываю ему в глаза:

— Вот и я ее люблю. Очень люблю. Может быть, когда и ты подрастаешь, тоже так полюбишь. Прорастешь в свои чувства корнями так, что перед глазами темнеть будет лишь от одной мысли, что ее нет рядом. Готов будешь по битому стеклу ползти, жрать это стекло, отдашь все, что есть у тебя, душу в пекло продашь, только бы быть с ней, — и чем быстрее взвивается мое сердце под ребрами, тем сильнее я сжимаю рыжего пацана своими руками. — Поверишь во всех сраных богов, лишь бы иметь шанс все вернуть. И я готов, Дим, ради Лики на все. Время, планеты, вселенную... Да что угодно остановлю, только бы сейчас найти ее и не дать твоей маме все разрушить...