заверение, что он друг. – Мы пока летаем, вообще не едим. Ничего не успеваем. Пару капель хлебнуть из лужи – уже удача! Только ужинаем, чтобы утром были силы лететь к облакам. А когда на кухне дежурим, в этот день едим досыта.

– А откуда в замке еда? – полюбопытствовала сестра. – Здесь же ничего не растёт.

– Мы готовим из того, что хозяин приносит. Печём хлеб, жарим мясо. У него в подвалах запасы есть. Много яблочного кваса, бочки с вином, соленья, копчёные окорока, крупы. Остальное где-то берёт, думаю, покупает, потому что уходит с золотом, а прилетает с едой.

– Значит, он сам тоже звонит в колокольчик, когда возвращается? – удивилась Лиза.

– Иначе в стенах прохода нет. Они круглые! Так заколдованы.

– А кто вешал колокольчики на деревья?

– Сами выросли, – серьёзно ответил Пашка. – Он и замок так свой построил, из земли вырастил. Там ведь есть материал, в горе. Изменил структуру, задал схему… старшие говорили.

– Замок правда железный?

Пашка неуверенно пожал плечами:

– Ну, какой-то не каменный. Колдовской! Лестницы железные точно! Перила холоднющие, не дотронешься! А в жару горячие, как плита! И решётки на окнах нагреваются, и балконы. А стены и крыша – нет. Лиз, а знаешь, почему этот сад такой? Здесь когда-то яблоки росли! Вот такие! Почти как арбузы! – Пашка показал размер. – Мы их в бочках видели! Белые-белые, вкусные!

– Интересно, – вмешался в непрерывную скороговорку Шу. – Знаешь, отчего он пропал?

– Это кладбище! – сообщил Пашка.

– Мы бы без подсказки не догадались! – фыркнула Лиза. – Но ведь необычное?

– Нет, проклятое! Здесь лежат все прежние вороны, – Пашка передохнул и затараторил: – Те ребята, что давно здесь, рассказывали: вороны умирают всегда одинаково – падают с этих деревьев, на которых мы живём, но не превращаются. Упал и всё. Это если хозяин никого не убил! Знаете, зачем он растягивает время? Потому что нам нельзя вырасти, но хозяин хочет, чтоб мы жили подольше и долго ему служили! Всё равно многие не выдерживают.

Тут бывает одна нормальная смерть – смерть от горя! И земля поэтому горькая! Раньше, когда был сад и когда умер первый ворон, чародей убрал его под корни дерева, и та яблоня сразу засохла.

Умирая, проклятые птицы всё равно остаются птицами, и как только корни касаются проклятья, дерево погибает! И трава потому не растёт. А на ветке появляется колокольчик.

– Вот они что значат! – поняла Лиза. – Значит, там, где несколько…

– Там уже три-четыре скелета, – кивнул Пашка и странно притих. – И нельзя их освободить, пока корни деревьев их держат. Хозяин так нарочно придумал. За то, что извели его сад. Он, конечно, не сам его сажал, а украл, но…

– Пашка, смотри! – Лиза с загадочным видом подошла к дереву и привычно дёрнула колокольчик за язычок. Дерево рассыпалось.

– Ух ты!.. – восхитился двоюродный брат. – А мы что только ни пробовали! И огнём эти корни, и… Ничего не брало! Покажи ещё раз!

– Сам попробуй! – весело предложила сестра. – Осторожненько, чтобы не успел зазвенеть! Сводишь пальцы со всех сторон… Р-раз! Готово! И они расплавляются. Но совсем не горячие. Попробуй!

Брат с опаской сорвал один и завопил от восторга.

– Есть! Пойду всем расскажу! Лиз, ну ты… Ты вообще!.. Только лучше уходи, пока всё хорошо.

– Да ваш старичок-птицелов-садовод давно знает, где я! – снисходительно усмехнулась Лиза. – Не показывается, потому что боится!

– Что ж, довольно! – грянул холодный голос. В трёх шагах от гостей, рядом с перепуганным Пашкой, выросла высокая мужская фигура. На этот раз Гравел хоть и появился из воздуха, предстал перед Лизой отнюдь не тенью. – На сегодня разрушений достаточно. Ты, – он метнул гневный взгляд на слугу, – бегом в замок! Собери всех, вы нужны мне. И на радостях не забудьте: превращаться свободно вы можете только здесь, так что парочку деревьев для себя оставьте. О вас забочусь!

Средний брат виновато глянул на Лизу и метнулся прочь.

– Добро пожаловать в мой сад, – чародей сделал гостеприимный широкий жест. – В дом не приглашаю, там от птиц будет слишком шумно. Твою встречу с судьбой лучше проводить под открытым небом.

– Нашу встречу! – не дрогнула Лиза, глядя ему в глаза. – У вас те же шансы проиграть, что и у меня!

– Нашу… – Гравел словно смаковал это новое для него слово. – Вижу, в этот раз ты пришла не одна, – чародей насторожённо оглядывался, но не обнаружил никого, кроме Шу. Златогон держался у него за спиной, переносясь всякий раз, как Гравел оборачивался.

– Странный у тебя попутчик, – уголки тонких губ зазмеились. – Кажется знакомым…

Он сверлил молодого шулера взглядом, понимая, кто внутри, и пытаясь угадать, что ему принесёт эта неожиданная поддержка. Дар Князя? Но бесплатных подарков от него не бывает. Помощь снизу? Хитрая ловушка, чтобы получить его душу на несколько веков раньше? Нет, в последнее Гравел не верил. Он и так верно служит аду и живым полезен Князю не меньше, чем после смерти.

– Наслышан о ваших заслугах, хотя мы не встречались, – невозмутимо ответил Алоиз. Лиза краем уха отметила, как хрипло звучит его голос. Машинально качнулась к другу и взяла за локоть, желая защитить Шу.

– Это Шу, он будет следить, чтобы наша встреча прошла честно! И я требую для него этой… не простой безопасности, а…

– Неприкосновенности, – с усмешкой подсказал Шу. – Не волнуйся, я вырос из того впечатлительного возраста, когда подчиняются его силе!

– Твой хозяин пострашнее меня, – вернул ему усмешку Гравел. – Значит, будешь секундантом на поединке? Я не против. Оружие и условия всё равно выбираю я!

– Потому что вам бросили вызов. Правила неизменны, – слегка поклонился Шу. – Вы готовы назвать испытание, господин Тархароу?

– Да! – этот резкий короткий ответ прозвучал как воронье карканье.

Гравел поднял руку и резко взмахнул ею вниз, словно рассёк воздух саблей или сдёрнул какой-то покров с высоты. В тот же миг небо потемнело от трепещущих крыльев. Лизу оглушил крик стаи. Все вороны, как обещано, слетелись на зов и расселись на мёртвых деревьях.

* * *

– Суть задачи элементарна! – самодовольно провозгласил чародей. – Ты однажды заявила, что узнаешь своих братьев из тысячи! Отличишь их среди всех – забирай. Но условия будут особые.

Для победы ты должна узнать всех троих, если только одного или двух – не считается.

Если ошибёшься, не узнаешь родную кровь, они навсегда останутся воронами.

Если согласишься на испытание, а потом откажешься выбирать, твои братья упадут замертво!

Время испытания – до заката, пока можешь что-нибудь разглядеть – выбирай.

Впрочем, нет, даже с фонарём по саду ходи! До полуночи! – щедро разрешил Гравел. Видно, ни секунды не