– Ничего не изменилось, – перебил его Грейнджер.

– Все изменилось, – возразил Джейсон. – Та власть, которая оказалась у тебя в руках, замутила твой взгляд. Твоя мечта о Метасфере вдохновляла. Она вдохновляла настолько, что даже мой сын Иона поверил в тебя. Знаешь, как сложно мне было притворяться, что я поддерживаю его героя, когда у меня на глазах ты превращался в монстра?

– Твой Иона – умный парнишка, – сказал Грейнджер. – И поэтому он присоединится ко мне.

– Никогда, – покачал головой Джейсон.

– Жаль, что ты этого уже не увидишь, – заключил Грейнджер.

Джейсон дернулся и закричал на Грейнджера, но все было напрасно.

Прошло много времени, прежде чем Грейнджер заговорил снова.

– Я ошибался, – холодно сказал он. – Ты не Джейсон Делакруа. Он три года назад погиб от бомбы Стражей. Ты просто цифровое эхо этого человека, огромный файл, который давным-давно нужно было удалить.

Джейсон услышал, как позади него что-то угрожающе щелкнуло: Грейнджер настраивал томограф, устройство для извлечения мозговых импульсов. Стол, на котором лежал Джейсон, пришел в движение и, дернувшись, затащил его в огромную белую трубу аппарата.

Теперь Джейсон был полностью внутри томографа. Он вспомнил Центр Переноса, куда он привел свою мать и где наблюдал, как она легла в такой же прибор, чтобы все ее воспоминания оказались на Острове Перенесенных. Она умерла в такой трубе, но память ее осталась жива.

Когда Грейнджер запустил аппарат и трубу наполнил громкий гул, Джейсон понял, что он действительно вот-вот умрет. Но от него ничего не останется. Ни цифровых воспоминаний. Ни даже тела.

Джейсон очнулся в пустой комнате с белыми стенами.

Он был внутри своего аватара, красного дракона. Комната была небольшой, и огромные крылья едва не касались стен. Не было ни дверей, ни окон, ни ореола выхода.

Джейсон не знал, как давно находится здесь. В памяти его зияли огромные дыры. Он не мог даже с точностью сказать, о чем думал еще секунду назад. Он был в смятении.

«Как я здесь оказался?»

Он отчаянно закричал и принялся метаться по комнате, пытаясь разрушить сдерживавшие его стены. Сосредоточившись на том, что помнил, попытался взять себя в руки.

Но тщетно. Разум Джейсона, саму его личность, казалось, разрывали на части.

Иона стоял между опор водонапорной башни на крыше дома номер 140 по Вест-стрит, глядя на фасад башни Свободы, выходящий прямо на юг. Сэм была рядом, как и Лори, которая не послушалась рекомендаций телохранителей из Секретной службы. Как только президент решила, каким будет план, она не стала терять ни минуты.

Иона объяснил свою задумку, и вскоре у него появилось все необходимое оборудование, которое теперь тащили на себе сотрудники Секретной службы. Двое занесли на крышу огромный моток стального троса, который разместили возле двух холщовых сумок и коробки с инструментами. Еще один принес гарпун.

– Дайте-ка мне взглянуть, – сказала Сэм, осмотрела легкое орудие угрожающего вида и покачала головой: – Иона, тут будет сильный крутящий момент.

Нащупав в мотке кончик троса, она прикрепила его к гарпуну.

– Тогда держи меня крепко, – ответил Иона.

Он ступил на край крыши и посмотрел вниз, на улицу.

Они находились на высоте тридцати двух этажей, но по сравнению с башней Свободы это здание все равно казалось карликовым. Башня была в три раза выше его. Ее стеклянная облицовка сияла в лучах солнца. Сунув гарпун под мышку, Иона прикоснулся носком ноги к самой кромке крыши.

– Он всегда такой смелый? – спросила Лори.

Иона старался не отвлекаться, но все равно услышал, как Сэм сказала:

– Смелый и глупый.

Как раз в эту минуту он почувствовал, как руки Сэм сомкнулись у него на талии. Девушка крепко обняла его.

– Глупый? – переспросил Иона.

– В основном смелый, – прошептала Сэм.

Она прижалась к нему еще сильнее. Иона выстрелил из гарпуна. Отдача толкнула его в плечо, но он не пошатнулся, чтобы не сбить цель.

Стрела полетела в сторону башни, потащив трос за собой, разбила стекло на несколько этажей ниже и зацепилась за раму. Иона дернул трос, после чего Сэм еще раз проверила его надежность.

Наконец Иона обернулся. Лори восхищенно кивнула. Даже сотрудников Секретной службы, казалось, впечатлили навыки Ионы. Никто из них не вызвался перелететь по воздуху в соседнее здание. Один из мужчин обрезал трос и помог Сэм закрепить его на водонапорной башне. Затем Иона прикрепил к нему блок с двумя веревочными петлями.

– Пойду первой, – предложила Сэм.

– Смелая или глупая? – поддел ее Иона.

– И то и другое, – ответила девушка.

Она просунула руки в веревочные петли и затянула их на запястьях, а затем встала на край крыши и оттолкнулась от него.

Сэм исчезла внизу, и сердце Ионы замерло. Теперь она была во власти гравитации, самой безжалостной из сил реального мира. Но у Сэм все получалось. Она скользила по натянутой над улицей струне прямо к разбитому окну башни Свободы. Примерно в метре от здания действие инерции прекратилось, и Сэм пришлось подтянуться, зацепиться за подоконник и влезть в окно.

Когда Сэм исчезла внутри башни, Иона наконец-то облегченно вздохнул. Двое сотрудников Секретной службы уже сматывали трос, подтягивая назад подвижный блок.

Лори повернулась к Ионе.

– Я доверяю тебе, – сказала она. – Одному богу известно почему. Можешь считать это чутьем. Просто не подведи меня еще раз.

– Не подведу, – пообещал Иона. – Пожелай мне удачи.

Лори подтянула Иону к себе и поцеловала его в губы. Иону никогда прежде не целовал никто, кроме членов его семьи, но это был совершенно другой поцелуй: губы Лори оказались мягкими и солоноватыми на вкус, а потом все ощущения пропали. Она отстранилась и снова стала властной и собранной.

– Удачи. – Иона не мог прийти в себя от удивления. – Расправься с ним.

Иона посмотрел на башню Свободы, чтобы проверить, видела ли Сэм их поцелуй. Он не мог сказать наверняка. «Но это ведь не важно», – подумал он.

Блок уже ждал его на этом конце троса. Иона затянул на запястьях веревочные петли. Теперь была его очередь узнать, смел он или глуп. Или и то и другое одновременно.

Битва под землей почти закончилась.

Большинство Миллениалов находились без сознания, были мертвы, закованы в наручники или сбежали. Теперь Стражей было значительно больше, и Миллениалы перестроились для защиты короткого отрезка тоннеля, где находился их центр управления.

Аксель видел его – серебристый вагон, исписанный граффити, в котором содержались управляющие компьютеры. Это было сердце Западного Угла.