Эмму. Но в моей голове мелькают воспоминания — о других, которые потеряли всякое представление о том, кто они такие, неся ненавистных салорианцев на своих спинах, когда они смотрят вперед холодными, мертвыми серыми глазами.

Только не снова. Я не помню, но я чувствую, что в прошлом я был таким же, как она сейчас. Я знаю, что не могу вернуться к этому. Мои мысли туманны о том времени, но я знаю, что это неправильно. Это плохо. Я потеряю всякое самоощущение.

Я стану таким же, как эта самка, — сумасшедшим. А я уже слишком долго был сумасшедшим.

Я сопротивляюсь ее мысленным мольбам и бросаюсь вперед, огрызаясь на нее. Смутные воспоминания о тактике ведения боя всплывают в моем сознании. О том, как обманывать своего противника ложными выпадами. О том, как уворачиваться и двигаться низко, когда она движется высоко. О симулировании травм, чтобы заставить вашего противника ослабить бдительность, а затем перейти к убийству. О тренировках среди других воинов и давно забытых упражнениях. Вспышки этих знаний вспыхивают в моем сознании, и я использую эти старые воспоминания. Когда она, шипя, бросается на меня со своими когтями, я отскакиваю в сторону, а затем наваливаюсь на нее всем телом. Я сбиваю ее с ног, и она отшатывается назад. Ее крылья расправляются, чтобы поймать себя и восстановить равновесие, и в этот момент я использую свои когти для удара.

Я хватаюсь за корень каждого крыла, царапаясь и рыча. Я знаю, как прокалывать место, где чешуя расступается, обнажая нежную плоть, точно так же, как Азар знал, где разместить шипы на моем жилете, чтобы уничтожить мои собственные крылья. Я помню, что бесчестно поступать так с другим, но моя пара в опасности, и мне наплевать на честь, когда на карту поставлена безопасность Эммы.

Самка издает сигнал бедствия, выпуская поток пламени в моем направлении. Она пытается перевернуться, чтобы защитить от меня свои крылья, но мои когти вцепляются в нее, и я впиваюсь в ее плоть зубами и когтями.

Она издает еще один крик боли, когда я сильнее давлю, и я чувствую, как нежные мембраны разрываются под моей хваткой. Разъяренная, она рычит на меня и набрасывается, пытаясь укусить за горло.

Я переношу свой вес, чтобы избежать столкновения с ней, и тогда поверхность, на которой мы сражаемся, крошится и падает. Крыша рушится, и мы проваливаемся в магазин. Пыль, бумага и сломанное дерево окружают нас облаком.

«Эмма!»

Я изо всех сил пытаюсь подняться на ноги, привести в порядок свое тело. На моей стороне атакующая самка делает то же самое.

«Я в порядке, — приходит мысль. — Береги себя! Она укусит тебя!»

Мгновение спустя самка с рычанием запрыгивает мне на спину и тянется к корням моих крыльев. Я поворачиваюсь всем телом, пытаясь помешать ей схватить меня. Снова и снова мы перекатываемся, пытаясь получить преимущество у другого. Мои когти соскальзывают с ее чешуи только для того, чтобы она сделала то же самое. Она предупреждающе щелкает зубами, ее разум давит на мой, заставляя принять ее призыв, но в ее пустых серых глазах нет узнавания, только безумие. Ее не остановить, пока один из нас не умрет.

Она тянется к моему горлу, я наклоняю голову, и затем мы снова переворачиваемся. На этот раз самка приземляется на меня сверху, и ее челюсти смыкаются на моей шее сзади. Моя шея здесь густо покрыта позолотой, но это предупреждение о том, что шкуру тут не прокусить.

Этого не произойдет. Не в этот день.

Книга пролетает по воздуху и ударяет самку по носу.

— Оставь его в покое, сука!

Потрясенный, я понимаю, что нападает моя маленькая человеческая половинка. Еще одна книга пролетает через комнату и попадает в красную самку, и она поднимает голову. Мгновение спустя она отскакивает от меня и направляется к Эмме, у которой в руках еще одна книга, и она готовится бросить ее.

Нет! Если она заберет Эмму…

Я рычу и бросаюсь на крыло самки, разрывая рану, которую сам же и нанес. Она взвывает от боли и отступает, а я встаю между Эммой и самкой, защищая пару. Она не тронет моего человека.

Я посылаю еще одну волну предупреждения через свои мысли, увеличивая их силу. «Она моя».

Самка замолкает, и серый туман исчезает из ее глаз. На мгновение они становятся черными, и я чувствую, что хватка Азара ослабла. Мгновение спустя ее глаза снова становятся серыми. Настойчивый призыв, который она посылает в своих мыслях, исчезает. Она выкрикивает мне еще одно предупреждение, хватается за воздух, а затем расправляет крылья, взмывая в небо. Я с удовольствием замечаю, что она борется, поднимаясь наверх, и я чувствую в воздухе запах ее крови.

Хорошо.

Я смотрю ей вслед с мрачным удовлетворением. Азар уводит ее, чтобы перегруппироваться и выработать новый план.

Однако сейчас моя Эмма в безопасности.

Я поворачиваюсь к своему человеку и прижимаюсь к ней носом. Ее волосы пахнут пылью, она тяжело дышит и вспотела, ее глаза широко раскрыты. От нее исходит слабый запах страха, но она кажется более растерянной, чем что-либо другое.

— Что только что произошло? Почему у нее были серые глаза?

«Азар завладел ее разумом».

Глаза Эммы расширяются.

— Я так и знала! И твоим разумом он тоже пытался завладеть?

«Возможно. Я думаю, он был больше заинтересован в том, чтобы украсть тебя и заставить меня прийти за тобой. — Эта мысль ужасна. Я обнюхиваю ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, что у нее нет ран. От нее не пахнет кровью, и это меня радует. — Тебе следовало прятаться, моя пара».

— Верно, как будто я буду сидеть, засунув большой палец себе в рот, пока она пытается тебя убить? Еще чего. — Ее руки скользят по моей морде. — Ты в порядке? У тебя все лицо в крови.

«Это не моя», — успокаиваю я ее.

Ее маленький носик морщится от осознания этого, и она смотрит на пятно на своей руке, а затем вытирает его о мои чешуйки.

— Мне следовало догадаться. — Она похлопывает меня по