– Милорды, может, нужно собрать ополчение? – спрашивает Йорк у Буши и Грина. – Ума не приложу, как мне быть, так все запуталось, а я уже немолод, боюсь, не справлюсь, не распутаю этот клубок. И король, и Генрих Болингброк – оба моя родня, мои племянники, сыновья моих родных братьев. Королю я давал присягу, и теперь мой долг – сражаться за него. Но и Генрих – родственник, король его незаслуженно обидел, и голос крови и совесть велят мне вступиться за него. Чью сторону мне выбрать?

Он все-таки решает, что нужно собрать ополчение, отдает распоряжение лордам привести войска в Баркли и уходит вместе с королевой, вздохнув на прощание:

– Надо бы заехать к герцогине Глостерской, проститься с покойницей, да некогда. «Уж так оно сошлось, все в нашем государстве – вкривь и вкось!»

Йорк и королева уходят.

Остаются Буши, Грин и Бегот. Их обмен короткими репликами можно свести к двум основным тезисам. Первое: собрать войско для противостояния Болингброку почти наверняка не удастся. Второе: все трое находятся в весьма уязвимом положении, потому что приближены к королю, соответственно, и удар со стороны врагов Ричарда придется в первую очередь именно по ним. (В наше время принято говорить о санкциях в адрес политической элиты, а в Средние века выражались попроще.) Грин и Буши решают от греха подальше спрятаться в Бристольском замке, тем более и граф Уилтшир (который главный по казне и переписал на короля все имущество покойного Ганта) тоже туда поехал. Бегот оказался похрабрее, он собирается не прятаться, а ехать к Ричарду в Ирландию.

– Может, все еще обойдется, и Йорк сумеет сдержать натиск Болингброка, – неуверенно надеется Буши.

Грин же настроен более пессимистично, он реалист.

– К сожалению, вряд ли Йорку хоть что-то удастся, из ста солдат хорошо если один надежен.

То есть с уровнем патриотического воспитания в армии были большие проблемы. Что ж, не ново.

Они прощаются.

– До встречи, увидимся, – говорит Буши Беготу.

– Боюсь, что нет, – отвечает тот.

Вероятно, Бегот предвидит, что ничем хорошим нынешняя ситуация не разрешится.

Уходят.

Сцена 3

Пустынная местность в Глостершире

Входят Болингброк и Нортемберленд с войсками.

– Далеко еще до Баркли? – интересуется Болингброк.

Стало быть, как мы понимаем, Генрих направляется именно туда, где герцог Йорк собирает войска (вы же помните, что он велел лордам привести ополчение именно в Баркли, а он их там будет ждать).

– Я совсем не знаю этой местности, – признается Нортемберленд. – Унылые холмы, каменистые дороги, сплошная тоска. Если бы не возможность поболтать с вами, я бы уже помер от скуки. Уиллоби и Россу намного хуже, у них нет такого замечательного собеседника, как вы, и им дорога кажется длиннее.

То есть Уиллоби и Росс двигаются в другое место или другим маршрутом. Как указывает Шекспир – из Ревенсперга, где высадился Генрих со своим войском, в Котсуолд. А Нортемберленд, оказывается, предусмотрительный: исход мятежа еще под большим вопросом, пока не состоялось ни одного сражения, и непонятно, успеет Ричард привести армию из Ирландии или нет, а пожилой граф уже на всякий случай подлизывается к Болингброку и грубо льстит ему. А вдруг у Генриха все получится и он станет новым королем?

Генрих Болингброк у нас на лесть не падок.

– Я не достоин такой высокой оценки, – сдержанно отвечает он. – А кто это сюда едет так быстро?

Входит Генри Перси.

– А, это мой юный сынок, Гарри Перси, – радуется Нортемберленд. – Наверное, его послал мой брат, граф Вустер. Как дядя, Гарри? Здоров ли?

– А я как раз сам у тебя хотел спросить, – растерянно говорит Перси-младший.

Нортемберленд ничего не понимает.

– То есть? Разве он не с королевой?

– Нет, конечно. Он отказался от должности, распустил дворцовых слуг и оставил двор.

Отличный диалог! Только что, буквально в предыдущей сцене, нам рассказали, что юный Перси перебежал в лагерь Болингброка вместе со своим отцом. Так почему он приезжает от двора, то есть оттуда, где должна находиться королева?

– Да что случилось? Он же вроде не собирался… Почему он так поступил? – недоумевает Нортемберленд.

– Потому что тебя объявили изменником, отец. Он сразу же уехал в Ревенсперг, чтобы предложить свои услуги Болингброку, а меня послал в Баркли разузнать, какие войска удалось собрать Йорку, и доставить сведения в Ревенсперг.

Н-да, что-то с передвижениями у этой семейки не заладилось. В тот момент, когда про Перси сказали, что он вместе с отцом примкнул к Болингброку, их уже объявили изменниками (диалог Буши и Грина в предыдущей сцене), и услышав об этом, граф Вустер, младший брат Нортемберленда, «преломив свой сенешальский[34] жезл», с челядью перебежал к мятежнику. Нортемберленд благополучно добрался до Ревенсперга, встретился с Генрихом Болингброком и теперь вместе с ним и их объединенными войсками движется в сторону Баркли. Вустер, что очевидно, отправился в Ревенсперг несколько позже, и, судя по тому, что Нортемберленд не знает, где находится его брат, опоздал и разминулся с мятежниками. Но где все это время был Генри Перси? Почему он не уехал в Ревенсперг вместе с отцом, а ошивался где-то при дворе рядом с Вустером до тех пор, пока всех не объявили изменниками? И почему его объявили изменником, если он никуда не уехал и благополучно пребывает в среде верных дворян? Разумеется, этому можно дать тысячу и одно объяснение, но хотелось бы получить его из уст автора, а не из собственных фантазий.

– Ты разве не помнишь герцога Херифорда? – лукаво спрашивает сына Нортемберленд.

– Как я могу его помнить, если я его никогда в жизни не видел?

– Тогда посмотри: вот он, перед тобой.

Генри Перси захлебывается от восторга:

– Милорд, буду счастлив вам служить. Я пока еще совсем молодой и неопытный, но со временем смогу быть вам полезен.

Так. Шекспир явно хочет сильно омолодить этого Перси, которому, как мы уже выяснили, на самом деле от 33 до 35 лет. Отец дважды называет его «юным», что по меркам тех времен означает «меньше 20 лет», и сам Перси признает, что он молод и неопытен. Давайте запомним эту деталь, она будет важна для разбора следующих двух пьес о короле Генрихе Четвертом, где Генри Перси Горячая Шпора сыграет важную роль.

– Спасибо, парень, – искренне благодарит Генрих. – Вот тебе моя рука в знак дружбы.

Нортемберленд спрашивает у сына, далеко ли до Баркли, как поживает герцог Йорк и большое ли ополчение ему удалось собрать.

– Замок совсем близко, сразу же за рощей,