К тому же венеты Адриатики жили на воде, они поселились на болотах и воспользовались особыми свойствами местности, чтобы извлечь из нее максимум выгоды, одновременно дав своим кораблям укрытие в своих каналах и защитив самих себя от всех возможных нападений с материка. Но ведь так же поступали и океанские венеты, если верить Цезарю и античным авторам: их крепости были неприступны, потому что к ним нельзя было ни подойти пешком, ни подвести корабли. Океанские венеты, великие моряки и великие торговцы, поселились в болотистых районах, вблизи океана, защитившись как от возможных нападений с материка, так и от океанских штормов. Это, может быть, тоже совпадение, но чрезвычайно интересное.

Более того, эта очень активная морская торговля, эта практика использования каналов, это смешение земли и воды — разве здесь нет аналогии с Атлантидой в описании Платона? Разве венеты, хоть Адриатики, хоть океанские, не были «пришельцами с отдаленных островов», о каких писал Аммиан Марцеллин со слов Тимагена? Этот вопрос заслуживает постановки, потому что в таком случае можно сформулировать гипотезу: может быть, венеты были спасшимися атлантами или потомками атлантов, сумевших избежать известной катастрофы? И лишь за ней может последовать вторая гипотеза: возможно, мегалитические памятники в Карнаке и его окрестностях, на территории венетов, которая особенно богата монументами такого рода, — остатки сакральной архитектуры, унаследованной от атлантов?

Это не более чем гипотезы. Но достоинство этих гипотез в том, что они уточняют проблему.

Именно на их основе можно приступить к рассмотрению особого аспекта, какой получило само название «венеты». Слово Veneti (его латинская форма, самая древняя из известных) можно сопоставить только со словом Venedotia, как в римскую Атлантиды эпоху назывался северо-запад Уэльса, что превратилось в Gwynedd на валлийском языке. Бесспорна идентичность слов Gwened и Gwynedd (последнее слово надо произносить «гвенез»). Кстати, словно по случайному стечению обстоятельств, во время последних переселений в Бретань, в VI–VII веках, именно пришельцы из Гвинедда в большинстве своем заселили землю Гвенеда, то есть бывшую территорию венетов, образовав область Броварох, нынче называемую Ваннской областью. А ведь Гвинедд, активный центр друидизма до римского завоевания, в частности на острове Мэн (хорошо известно свидетельство Тацита о разрушении святилища и друидской коллегии на insula Mona), стал в раннем средневековье сильным королевством, но, похоже, судя по обычаям и мифологическим традициям, испытал сильное воздействие ирландских гэлов, что, впрочем, не исключает и встречного влияния. Но ведь по другую сторону Ирландского моря есть странный народ, полуисторический, полулегендарный, название которого похоже на название венетов и жителей Гвинедда.

Речь идет об ирландских фиана, которых некоторые предпочитают называть фениями и которые представляли собой очень маргинальную этническую группу, не имевшую определенного местожительства, жившую охотой, нанимавшейся на службу к разным королям Ирландии, прежде всего для сбора дани и податей, и так или иначе связанную с культом оленевых — наследием очень далекого культурного и исторического прошлого. Эту группу возглавлял легендарный король Финн (из которого Макферсон сделал Фингала), сын Кумала (бритто-галльского бога, известного под именем Камулос — эпитет Марса), чьего сына звали Ойсин (Оссиан), то есть «олененок», а внука — Оскар, «тот, кто любит оленей».

Фиана и их король Финн, венедоцианцы Гвинедда, венеты Ванна (Гвенеда), венецианцы Венеции связаны абсолютно общим родовым именем, которое можно опознать и в названии реки Вандеи (Vendee), и в имени богини Венеры. Это странная смесь, но любопытно выяснить корень этого слова и его значение.

Оно происходит от древнего кельтского слова vindo, первоначальный смысл которого — «белый» или «белокурый», а переносные значения — «красивый», потом «породистый», «хорошего рождения», «сакральный». Известно, что белый был жреческим цветом, который разрешалось носить лишь друидам как «сакральным» лицам. На средневековом бретонском слово gwen часто означало «святой». Таким образом, кельтское слово vindo — главный компонент названия «венеты»: буквально «венеты» — это «породистый» или «священный» народ. Можно даже добавить значение «красивый», поскольку между «породой» и «красотой» всегда ставят знак равенства. Можно было бы пойти и дальше, вспомнив народ гуанчей, имевший очень белую кожу и светлые волосы. Кстати, надо уточнить, что каноны красоты у кельтов включают белизну кожи и светлый цвет волос. И даже когда галлы не были светловолосыми, они обрабатывали свои волосы известью, чтобы их обесцветить, что породило известное клише: «наши предки были высокими блондинами с голубыми глазами». В самом деле, кельты по преимуществу брюнеты, и надо признать, что понятие белизны — не более чем нравственное определение, ставшее этническим. Самый характерный пример — ирландский герой Финн, король фиана: его настоящее имя — Демне, что значит «Лань». И только с момента инициации его прозвали Финном, иначе говоря, «красивым», «белым», «белокурым», «породистым», «священным».

Это кельтское слово должно было входить в индоевропейский лексикон, потому что оно опознается в некоторых очень древних латинских словах, в частности, в именах собственных, как имя Венеры — эквивалента греческой Афродиты. Венера буквально значит Красивая, Белокурая, Породистая, Белая, Священная. Не забудем, что Венера родилась из морской волны, во всей чистоте и красоте света, отраженного в водах. Конечно, не случайно в мифе об основании Атлантиды Посейдон женится на Клейто. Ведь Клейто — это «Великолепная», «Прекрасная». Смысл становится совершенно ясным: это священный брак между Красотой и глубинной силой, олицетворяемой Посейдоном. Ведь этот бог, из которого латиняне сделали Нептуна, первоначально не был морским богом: это бог ветра, бурь и землетрясений. Он одушевляет глубинную жизнь. И характерно, что Атлантида, основанная богом землетрясений, была разрушена именно катаклизмом, одной из составных частей которого стало землетрясение. Вероятно, Атлантида, в символическом и метафизическом плане, предала свою миссию, состоявшую в том, чтобы распространять Красоту, которую воплощала Клейто и ее потомки. Столь же характерно, что Карнак — это зона землетрясений: не являются ли аллеи менгиров неким подобием заслонов, установленных на земле, чтобы уменьшать или предотвращать землетрясения? Существует связь между Посейдоном и стоячими камнями, между Клейто, теллурической богиней Красоты, и большими мегалитическими холмами. Кстати, Посейдон построил для нее в самом центре острова Атлантида жилище, окруженное тремя рвами и напоминающее один из мегалитических холмов, которые позже кельты сделают обиталищами фей. В мифологических рассказах все увязано, все прозрачно. И они всегда соответствуют реальности, ставшей неощутимой, но сохранившей в самой основе свою силу и величие.

Итак, венеты — а значит, и венецианцы, и жители Гвинедда, и ирландские фиана — это народы, посвятившие себя красоте и сакральному. От своих предков они сохранили это самое представление о белизне, то есть о чистоте. Не впадая в расизм, который выглядел бы нелепо, скажем, что венеты считали себя хранителями вести, идущей из тьмы веков, из времен, когда их прекрасная богиня сочеталась браком с глубинной силой, воплощенной в Посейдоне. Возможно, небесполезно будет отметить, что длинные волосы, которые в то же время могут быть волнами моря, изображенные на петроглифах памятника на Гавринисе, порой напоминала конские гривы. А ведь известно, что Посейдон был также конским богом, укрощавшим земных скакунов, как и морских коней, которые, согласно ирландской поэме, «сверкают летом», то есть бесконечные изгибы океанских волн.