Венеты — это моряки, смелые мореплаватели, какими были атланты. Посейдон, бог глубинных сил, стал богом сил видимых, но тем не менее опасных, — сил моря. Это он управляет приливами, покровительствует мореплавателям в их изнурительном беге по гребням волн, из которых родится Венера, чьи волосы напоминают о храпящих скакунах на бесконечных побережьях. Храм Посейдона, находившийся, как сказано, в центре острова Атлантида, был, несомненно, поглощен океаном, как и город Ис. Но культ бога-покровителя морских народов, защищающего их от натиска моря, сохранился.

На эту тему есть информация, которую не очень часто обнародуют и которая тем не менее должна привлечь самое пристальное наше внимание. Диодор Сицилийский (IV, 56) сообщает со слов Тимея, жившего в V веке до н. э., что океанские кельты более всех богов почитали Диоскуров. И утверждает, что этот культ пришел с океана.

Диоскуры — это сыновья Леды и Зевса. Они защищают путешественников, в частности мореплавателей, помогая им не заблудиться на опасных морских дорогах. Это также боги, которые ведают конскими бегами. От Платона известно, что бега были составной частью культа богов на острове атлантов. А морские волны всегда метафорически изображаются в виде конских грив, как свидетельствует ирландская поэма из «Плавания Брана»:

Странно, что не сохранилось, так сказать, никакого следа культа Диоскуров в Галлии, кроме нескольких монет из Западной Арморики, района, где почитали deus Vintius Pollux.[101] Можно отметить, что имя «Винций» близко к названию «венеты»: они происходят от одного и того же корня — vindo. Это определение в принципе должно бы означать галльское божество лошадей. Та же равнозначность грив и волн. Та же отсылка к некоторым резным изображениям на мегалитах Морбиана, в частности Гавриниса. К тому же не забудем, что Поллукс — тот из Диоскуров, который смертен. Почему культ Поллукса, а не Кастора? Во всяком случае, культ Диоскуров, как и культ Посейдона, характерен для народа мореплавателей. Если принять во внимание, что доказано: культ Диоскуров, или двух близнечных божеств, аналогичных Кастору и Поллуксу, существовал у некоторых народов армориканского Запада в 300 году до н. э., почему бы не сделать вывод, что это был народ венетов? Почему бы эти люди, которых Цезарь оценил как лучших мореплавателей Атлантики, не могли питать особого почтения к морским божествам, покровителям мореплавания? Если явного доказательства этого у нас нет, то есть предположения, имеющие серьезные основания.

А культ Диоскуров пришел с океана. И часть галлов — пришельцы с отдаленных островов. Сколько совпадений…

В самом деле, невозможно не вспомнить миф об основании Атлантиды, как он изложен в «Критии», — Клейто, заключенную Посейдоном в центре острова внутри храма-крепости и родившую двух близнецов, которые стали первыми царями Атлантиды, организаторами атлантского общества, которые преобразовали остров по очень своеобразному архитектурному плану и содействовали появлению искусства навигации.

Оттуда, где могла находиться Атлантида — вероятно, на северо-западе Европы, может быть, даже близ Гельголанда, — атланты, спасшиеся от катаклизма, рассеялись по районам, которые казались им наиболее безопасными, в том числе и по ближайшим к месту их рождения. Зачем им было совершать кругосветное путешествие, если так просто было найти еще малонаселенные территории на побережье Атлантики, которая была их морем, и попытаться худо-бедно воссоздать утраченную родину? Предполагать, что выжившие атланты расселились едва ли не по всему миру, — значит либо предполагать, что они были крайне многочисленны, либо что катастрофа не была настолько серьезной и смертоносной, как о ней говорят. По здравой логике выжить должны были очень немногие. Бежав к соседним или близким народам, они просто-напросто ушли в страны, уже принадлежавшие им: судя по тексту Платона, они уже давно завоевали часть атлантической Европы. То, что эти атлантические берега ощутили на себе последствия той приливной волны, которая уничтожила Атлантиду, не вызывает сомнений: но после бурь ситуация вновь нормализовалась, и некоторые атланты вполне могли, объединившись с другими выжившими представителями завоеванных народов, образовать с ними новые государства. И, если учесть, что венеты не были кельтами (а следовательно, и жители Гвинедда, и ирландские фиана, а также венецианцы), можно вывести рабочую гипотезу: атланты, сохранив память о своей цивилизации, а также о своих прежних занятиях, попытались воссоздать их на землях, на которых отныне жили. Это объяснило бы, почему венеты были так искушены в навигации. Это также объяснило бы появление больших мегалитических ансамблей — не только Карнака, но и Великобритании, Ирландии и даже Испании как реминисценций сакральной архитектуры, которая, похоже, была в чести на острове Атлантида. Небезынтересно отметить разительное сходство плана города атлантов, описанного в тексте Платона, с планом мегалитического памятника Стоунхендж, прекрасно различимым в наши дни.

В самом деле, если буквально следовать описанию, сделанному Критием, надо провести три концентрические окружности, изображающие три окружные стены, а внутри этого тройного круга нарисовать крест, изображающий большие каналы, причем один из этих каналов надо вывести за пределы кругов и довести до моря. Любопытно, что получается настоящий кельтский крест. А сообразно восстановленному плану окончательного и завершенного памятника Стоунхендж (учитывающему три периода строительства) надо точно так же провести три концентрические окружности и внутри этих кругов наметить крест, одна из ветвей которого, сориентирована на северо-восток, в направлении восхода солнца в летнее солнцестояние, образует входную дорогу в святилище. Таким образом опять вырисовывается знаменитый кельтский крест, который, может быть, совсем и не кельтский, а наследие народов, пришедших из другого места, из-за моря. Если кресты, которые называют кельтскими и которые можно видеть в Ирландии и Великобритании (но не в армориканской Бретани), — памятники сравнительно новые, датируемые самое раннее VII веком н. э., и в полной мере христианские, это значит, что кельтские христианские народы, чтобы отличаться от других, использовали символ, который еще не забылся и которому они придали новое значение. Таким же может быть объяснение некоторых вписанных в круг крестов, которые появлялись в средние века в регионах, где расцветали так называемые ереси, например, в катарской Окситании. Речь ни в коем случае не идет о влиянии атлантов: это просто значит, что самые архаические символы рано или поздно вновь используются другими религиозными или культурными системами и в дополнение к первоначальному смыслу получают новые значения. В конце концов, хорошо известно, что христианский крест — не христианский: в музеях более чем достаточно золотых крестов, датируемых бронзовым веком, то есть появившихся за тысячу или две тысячи лет до Рождества Христова, это общий солярный символ с четырьмя равными ветвями. И исторического Христа распяли на кресте не такого типа, потому что хорошо известно, что римляне обычно казнили на кресте тау-образной формы. Это первые христиане вновь использовали древний символ креста с четырьмя ветвями, удлинив одну из ветвей (латинский крест), чтобы сделать из него эмблему Христа — кстати, учтя созвучие имени Христос (помазанник) и латинского слова crux.