– Ах, сразу имя вспомнил! Ох и дурак же ты, Фима.

– Да-да, – затараторило существо, – я дурак, я идиот, прости, я больше не буду!

«Вов, – позвал Лузгин, – ты не сердись, но мы его пустим».

Вовка мысленно выразил такое отвращение, что человек едва не поперхнулся.

«Надо потерпеть, Вов. Он нам пригодится».

– Учти, я знаю, кто ты на самом деле. И собака знает. Дернешься – тебя съедят, – предупредил Лузгин, отпирая калитку.

– Не бойся, не дернусь… – простонало существо, медленно, с заметным трудом, вставая с колен. – Мне ходить-то тяжело. Я болен, вот что я такое. Болен, болен, болен… А когда же Игорь придет?

– Не знаю.

– Поскорее бы. Ох, Андрей, спасибо тебе, спасибо.

Оказавшись в доме, существо развило неожиданную активность. Продолжая беспрестанно хлюпать носом, причитать и благодарить, оно принялось суетливо обнюхивать углы. Прихрамывая, обежало весь первый этаж и спросило:

– А подвал? Где вход в подвал?

Лузгин, который уже умаялся ходить за существом по пятам, только головой помотал. Тогда существо зашло в «гостевую» комнату, где жил сейчас Лузгин, легло на пол, кряхтя, заползло под кровать и оттуда сообщило:

– Здесь буду.

– Каков наглец, – буркнул Лузгин.

Подошел Грэй. Шумно потянул носом воздух. Существо опасливо пискнуло.

– Грэй, фу!

Пес на команду Лузгина внимания не обратил. Он сунулся под кровать, ухватил существо за куртку и легко выволок на середину комнаты.

Существо трусливо съежилось. Грэй стоял над ним и критически разглядывал. Будто думал, сразу задавить добычу или сначала поиграть с ней.

Существо заползло под кровать снова. Грэй, невзирая на слабые протесты, вытащил его обратно и довольно осклабился.

– По-моему, Фима, ты попал! – обрадовал вампира Лузгин.

В голове ехидно хохотал Вовка. Совсем по-человечески.

– Андрей, да помоги же!

– Грэй, фу! Кому сказано! Фу!

– Гр-р-р-р!

– Извини.

Лузгин чувствовал себя полным идиотом. Сделать что-то с этой собакой было невозможно – только застрелить, наверное. Естественное мужское желание подчинить себе пса и прекратить безобразие разбивалось о знание истории Грэя. Вампир ему не игрушка, а что-то большее. Попробуй вмешайся. Результат непредсказуем.

Существо рвалось в укрытие, Грэй его раз за разом оттуда извлекал. Оставалось ждать, кто первый сорвется и полезет в драку.

– Отстань, сука!

– Фима, это кобель. И ты ему не нравишься. Честное слово, я тут ни при чем! Может, хватит будить зверя в звере? Выходи из дома, лезь под веранду.

– Мне на улице пло-о-хо…

– Да тебе всегда было плохо. Везде. Ты и в школе постоянно ныл.

– Зато таким, как вы с Долинским, везде хорошо! Мальчики-мажоры, бля!

– А ты в армии служил, чмо?!

– Отстаньте все от меня, сволочи! Отстаньте! Уйди, скотина четвероногая, тьфу на тебя!

Вовка за домом катался по траве. Он был счастлив.

Грэй упоенно валтузил существо.

– Да будь ты мужиком, дай ему в рыло! – ляпнул Лузгин и сам испугался возможных последствий.

– Я не могу, он тогда загрызет! А я должен Игоря дождаться! Пойми, идиот, это не ради меня! Мне жену надо спасти!

Лузгин протянул руку, схватил Грэя за ошейник и дернул. Пес оглянулся и негодующе рыкнул. Лузгин приказал себе ни о чем не думать и просто вышел из комнаты, таща на буксире обалдевшую от такой фамильярности овчарку. Посреди веранды он отпустил пса, рухнул в кресло, бросил ружье на стол и честно уставился Грэю в глаза: теперь делай со мной что хочешь.

– Фиме жену надо спасти, – объяснил Лузгин собаке. – Оставь его в покое, а?

Грэй отвел взгляд. Будто понял. Обошел вокруг стола и улегся на своем любимом месте, поперек крыльца.

– Спасибо… – донеслось из «гостевой».

Лузгин откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Поразительно было уже то, что пес не цапнул человека за ногу, когда его тащили из комнаты. А ведь полагалось собаке перенаправить агрессию. Грэй был не просто восточноевропеец-переросток, в нем проглядывали какие-то примеси. Насколько они обуславливали странные, даже парадоксальные манеры этого животного, Лузгин не знал, он в кинологии разбирался посредственно. И все же пес не тронул его.

Очень захотелось дать волю нервам. Почти так же резко, как до этого Котов, Лузгин цапнул со стола недопитую бутылку «Зверобоя» и припал к горлышку.

– Знал, что напьюсь сегодня. Когда этих ментов придурочных увидел, сразу понял, – сказал он через несколько минут, прежде чем сделать очередной глоток.

В поле зрения появился Вовка. Участок по периметру закрывала живая изгородь, поэтому оборотню разрешили гулять свободно, только чтобы перед калиткой не болтался. У Вовки в лапах был старый футбольный мяч, сморщенный и изжеванный. Он издали бросил его Грэю.

Под кроватью спал вампир.

А Лузгин сидел на веранде, курил и смотрел, как вервольф и овчарка играют в футбол.

* * *

Прошел небольшой дождик и не ушел – воздух остался мокрым, будто капельки в нем повисли. Грэй опять лежал на крыльце. Человек и оборотень листали иллюстрированный журнал – Вовка называл разные вещи их именами и почти всегда угадывал. Правда, читать у него не получалось. Хотя он уверял, что раньше это умел и вообще учился хорошо. Вероятно, перестроенное зрение вервольфа не позволяло ему корректно считывать буквы.

А может, он в прошлой жизни был двоечником и прогульщиком.

Лузгин прикончил бутылку, но не опьянел, скорее набрался сил нормально прожить до вечера.

Долинский вернулся на такси. Открывать калитку ему было, видимо, лень, потому что он ее перепрыгнул. Самую малость опершись о верхнюю перекладину. Почти два метра. Без разбега.

Такси уехало очень быстро.

– Мой дом превратился в зверинец! – рявкнул Долинский издали. – Что за говно там валяется под кроватью?

Вовка втянул голову в плечи. Грэй подался было с крыльца на улицу, встречать хозяина, но передумал.

– Это Фима к тебе пришел.

– Фима… А Михал Михалыч – не хочешь? Самый модный в городе портретист.

– Что-то не тянет он на Михал Михалыча, – усомнился Лузгин.

– К полнолунию еще как потянет. Знай успевай покойников оттаскивать… Грэюшка, дружище, привет! Ну куда же ты, лапа?.. Не любишь пьяных! И правильно! А я знал, что надерусь сегодня прямо с утра! Как только этих двоих каскадеров увидел, сразу понял. Андрей, умоляю, сделай чайку покрепче.