— Вы как всегда правы, мой король!

— Будем собирать по деревням народ, бывших солдат моей некогда славной армии, — произнес монарх. — Так что к столице мы подойдем не с пустыми руками.

— Я опасаюсь другого, — пробормотал чародей. — Теперь мне ясно, что злое колдовство было нацелено именно на вас.

— Боитесь, что я снова впаду в детство и начну играть в солдатики?

— Признаться, да.

— Я верю, что моя дочь, будущая королева Клаудилия Первая, уничтожит сестру Ведунью.

— Сестру Ведунью? — удивился Рудгер.

— А вы не знали? — переспросил Иоахим Десятый. — У меня были две сестры-близняшки. С детства они увлекались темными искусствами и в конце концов были изгнаны из дворца моим отцом, достигшим Блаженного Брега. Одна из сестер поселилась неподалеку от столицы, и в народе ее стали величать сестрой Шептуньей, а вторая отправилась далеко на запад. Там она продала свою душу Прόклятым Силам, которые превратили ее в чудовище Мизарди, простолюдинами именуемое сестрой Ведуньей.

— Я и в самом деле не знал этого, — кивнул верховный старейшина. — Выходит, Мизарди противостоит ее собственная племянница.

— Да, и это чрезвычайно опасно для моей сестры, — подтвердил король. — И если чистая принцесса узнает об этом, чудовище будет повержено.

— Я молю об этом Силы Света!

— А как только это произойдет, — продолжал Иоахим Десятый, — злые чары исчезнут и не будут больше представлять для нас опасности. И тем не менее ждать этого, ничего не предпринимая, когда наш народ страдает, было бы преступно. Посему немедля отправляемся в путь.

— Все готово, мой король!

Рудгер был прав. Кони были оседланы, вьючные мешки полны провизией. Старина Бернар уже вскарабкался в седло. Гоблин Птах проверял, хорошо ли прилажена сбруя. Помимо припасов, он снабдил путников и оружием, которое многие годы прятал в тайнике. Теперь три старика были неплохо вооружены, а с учетом того, что двое из них были еще и волшебниками, маленький отряд представлял собой грозную силу. Верховного старейшину безмерно радовало, как на глазах помолодел и окреп Иоахим Десятый, да достигнет он Блаженного Брега. Оказалось, что дряхлость его — лишь результат колдовского морока, наброшенного Мизарди на все земли. По тому, как король вертел в руке тяжелый клинок, было видно, что десница его еще крепка. И пусть Светлые Силы благословят этот меч на победу!

Выехали из потайной долинки еще затемно с таким расчетом, чтобы к полудню достичь ближайшей деревеньки. По пути к домику гостеприимного Птаха беглецы обогнули это сельцо, как и многие другие, дабы не привлекать к себе нежелательного внимания. Сейчас же они не намеревались таиться. Мягко ступали конские копыта по плохо утоптанным тропинкам. Серо-розовые перья рассвета воссияли между древесных крон. Заснеженные вершины остро отточенными пиками блестели в вышине. Просыпались лесные птахи, радостно приветствуя подступающее утро. Казалось, это не просто очередной восход солнца, а возрождение всего мира, в котором отныне не будет власти черного колдовства. Однако до победы еще далеко. В самой столице королевства засел враг: воспитанная «сестрой Ведуньей» самозванка рвалась к трону, который временно пустовал.

Когда солнце взошло над пиками гор, всадники достигли деревеньки. Местные жители, заслышав цокот копыт, высыпали на крохотную площадь перед домом старосты. Ни короля, ни верховного старейшину, ни тем более скромного мудреца-звездочета деревенские в лицо знать не могли, но по одежде и снаряжению догадались, что их скромное селение посетили знатные господа. С глубокими поклонами приветствовали они их, а деревенский староста позвал прибывших в свой дом. Всадники спешились и с благодарностью приняли приглашение. Жена старосты накрыла на стол, а хозяин разлил по кружкам эль. В его умных, поблескивающих под нависшими седыми бровями глазах сияло любопытство. Старосте явно хотелось знать, откуда и куда едут столь важные господа, но он вежливо ждал, когда гости заговорят сами.

— Что-нибудь слышно из столицы? — первым нарушил молчание Рудгер.

— Что-то несусветное, — вздохнул староста. — Говорят, будто бы верховный старейшина заговор против короля затеял, заперся в замке и не пускает нашу чистую принцессу во дворец. И при этом бают, что Рудгер из города сбежал и похитил короля. Ничего не понять. Я думал, может, вы, господа, соизволите объяснить.

— Верховный старейшина ни в каком заговоре не участвует, — сказал Иоахим Десятый. — Он предан своему повелителю. А в замок пытается прорваться самозванка.

— Силы Светлые! — ахнул староста. — Самозванка… А народ-то не знает!

— А если бы узнал, то что бы сделал? — улыбаясь в бороду, осведомился Бернар.

— Как что?! — вскинулся деревенский правитель. — Как один, поднялся бы на защиту престола!

— И ты бы поднялся?

— А я чем хуже прочих?

— Тогда вот что, старик, — произнес Рудгер, — собери крепких парней. Вооружитесь тем, что есть. С нами пойдете. Мы собираем отряд против заговорщиков.

— Есть такие парни, — воодушевился староста. — Иные и в армии служили.

— Поднимай их!

Старик выскочил из дому. И когда его гости, насытившись и отдохнув, вышли на площадь, там уже стояли навытяжку тридцать парней, вооруженных чем попало.

— Вы служили своему королю, когда он призвал вас под свои знамена в мирные времена, — сказал Иоахим Десятый, поднимаясь в седло. — Послужите ему сейчас, когда проклятые заговорщики посягнули на трон!

Три десятка луженых — человеческих, гномьих, гоблинских и тролльих — глоток грянули: «Ура!» Монарх, который впервые за много лет командовал не игрушечными, а живыми солдатами, двинулся вперед, а все остальные последовали за ним. История повторилась еще в десятке встречных деревушек, а потом королевский отряд, который вырос уже до двух сотен бойцов, наткнулся на занимавшихся поисками беглецов солдат. Их было меньше, и ополченцам ничего не стоило смять их, но Иоахим Десятый рассудил иначе.

Он скинул капюшон с головы, и в лучах солнца вспыхнула золотыми зубцами королевская корона. Это преображение прежде большинству незнакомого, хотя и властного старика во всемогущего монарха поразило даже его спутников — Рудгера и Бернара, — не говоря уже об остальных.

Краткость донесения лучше самых цветистых фраз свидетельствовала о том, что у ворот именно король, а не пленник, не беглец, схваченный на лесной тропе. Венценосец. Монарх. Владыка, который прибыл, чтобы восстановить закон. Брендан испытал одновременно и ярость, и облегчение. Ярость на самого себя за то, что соблазнился актрисулькой, площадной девкой, до чьего тела так и не добрался, а облегчение от того, что все кончилось и теперь от него ничего не зависит. Он подозвал к себе вестового и велел ему передать Фуксу и Пратту, чтобы построили войска для почетного караула. Охрану оставить только на стенах. Городским патрулям оповестить горожан о прибытии короля и не препятствовать им выйти ему навстречу.