Гриффин вошел в нее, одна его рука легла на ее грудь. Айви обхватила его талию ногами, и Гриффин стал двигаться внутри ее. Она приподнялась ему навстречу и поцеловала его в шею. Гриффин наклонил голову и накрыл ее губы своим ртом. Их тела слились в единое целое, они двигались в одном ритме, их обоих наполняло ощущение совершенной гармонии.

– Гриффин, – тихо прошептала она. Он быстро перевернулся на спину и заставил Айви сесть на него сверху, руками он крепко держал ее за бедра. Она запрокинула голову и закрыла глаза. Не в состоянии больше контролировать себя, Айви громко вскрикнула. Но Гриффин не хотел, чтобы все кончилось так быстро. Он на мгновение остановился. Потом опять стал двигаться. Через несколько мгновений Айви не выдержала этой сладостной пытки и, застонав от наслаждения, упала ему на грудь. Гриффин остановился.

Перевернув ее на спину, он снова вошел в нее. Посмотрел в ее чудесные голубые глаза, наклонился и поцеловал ее в губы. Вскоре все было кончено. Он исторг звуки, похожие на рычание, по его телу пробежала судорога, и Гриффин опустился на Айви. Замер. Его дыхание, тяжелое и прерывистое, постепенно начало выравниваться.

– Ты хорошо знаешь, как заставить девушку выкинуть из головы все посторонние мысли, – прошептала она ему на ухо.

Гриффин вдруг засмеялся. Он смеялся и смеялся, не в силах остановиться. Гриффин не мог припомнить, когда вот так же искренне смеялся в последний раз.

– Это было чудесно, – пробормотал он, коснувшись губами ее пахнущей лавандой шеи. «Ты просто потрясающая, и мне очень хорошо с тобой», – хотелось ему добавить. Но эти слова он произнес только мысленно.

Гриффин закрыл глаза и стал прислушиваться к биению сердца Айви, это почему-то действовало на него успокаивающе. Ему казалось, что все в мире устроено справедливо, хорошо и даже прекрасно.

Стоило Айви хотя бы слегка пошевелиться, и в ее теле мгновенно возникала боль. У нее было ощущение, будто она – боксерская груша, на которой долго и упорно отрабатывали мастерство удара. У нее болели руки и ноги, живот и бок, вдобавок ко всему еще ныла щека. Айви помнила, что сильно ударилась лицом, когда сорвалась со ступеньки и упала в подвал.

Гриффин еще с вечера специально задернул шторы, чтобы яркое утреннее солнце не разбудило Айви слишком рано. «Вот он и есть настоящий «правильный» парень», – подумала она, глядя на спящего Гриффина.

Сейчас он лежал рядом с ней и мирно спал, и это немного настораживало и удивляло. Ведь раньше, когда они ложились спать вместе, Гриффин поднимался утром очень рано и тут же начинал что-нибудь делать – или работать на компьютере, или делать какие-то записи в блокноте, или отправлялся на кухню готовить завтрак. Айви уже привыкла просыпаться одна. А сейчас он никуда не торопился. Он лежал рядом с ней и спал. Это было совсем не похоже на детектива Гриффина Фарго.

Как бы то ни было, но он был рядом. Айви улыбнулась. Теперь она знала, что небезразлична ему. Она прочитала это в его черных глубоких глазах, которые так внимательно смотрели на нее в больнице. Когда она пришла в себя, то первое, на чем остановился ее взгляд, было встревоженное лицо Гриффина, его глаза. Она тогда чуть шевельнулась в своей неудобной жесткой постели, и Гриффин сразу же наклонился над ней. Айви знала, что теперь Гриффин не только выполнял свою работу, что она для него не просто «охраняемый объект», он искренне переживал за нее.

Любил ли он ее или нет – это уже особый вопрос. Непроницаемое выражение его лица не позволяло Айви отгадать эту загадку.

Но как он красив! Как прекрасно сложен! Какие великолепные плечи и грудь. И руки – мускулистые, сильные и… нежные. Она не смогла устоять перед его обаянием.

– Я люблю тебя, – тихо-тихо прошептала Айви, глядя на Гриффина.

В семь часов утра зазвонил ее мобильник. Через минуту снова звонок. Следующий звонок раздался через пять минут после второго. Похоже, этому не будет конца, подумала Айви. Сначала она поговорила с начальником полицейского округа, потом со своим напарником Дэном, который таким трагическим голосом выразил свое сочувствие, что Айви пришлось тут же заверить его, что она еще жива и даже пошла на поправку. Потом один за другим позвонили все ее коллеги из участка. Затем сестры. Гриффин еще вчера поставил Аманду и Оливию в известность о том, что случилось с Айви. Они тут же прислали сообщения, но, к сожалению, вчера Айви была не в состоянии ответить им.

Еще Айви позвонили несколько человек, живущих в Эпплвуде. И это было очень трогательно. Они расспрашивали Айви о здоровье, желали ей поскорее поправиться и выражали сочувствие по поводу того, что ей пришлось провести несколько часов в темном подвале наедине с вооруженной ножом психопаткой. В Эпплвуде сейчас только об этом и говорили. И Айви вдруг поняла, что этот маленький городок, в котором она работала, – ее дом и в этом доме живут доброжелательные соседи, небезразличные к ее судьбе. Первой из жительниц Эпплвуда позвонила миссис Хетти О'Мейли, которая горячо поблагодарила Айви за ее заботу и внимание. Три месяца назад эта женщина перенесла сложную операцию на бедре, и Айви ежедневно заходила к ней, чтобы узнать, не нужна ли ей какая-либо помощь. Потом позвонила Элизабет Деклер. Этой молодой женщине, оставленной мужем с ребенком и без средств к существованию, Айви помогла найти работу.

Айви тронуло, что так много людей переживают за нее. Ей вдруг стало совершенно ясно, что больше всего в жизни она хочет быть полезной этим людям, жителям Эпплвуда. И миссис О'Мейли, и владельцам маленьких магазинчиков, и живущим здесь детям, которые часто бывают предоставлены самим себе и, никому не нужные, решаются на кражи. Ей нравилось помогать им. Нравилось быть частью этого небольшого сообщества людей. Они не были ее врагами, и Эпплвуд не был враждебной территорией. Ее врагами были Деклан и его неуравновешенная сообщница.

Когда сотовый Айви зазвонил в тринадцатый раз, она не стала отвечать на звонок и включила голосовую почту. Было только восемь утра. Гриффин уже встал, принял душ и оделся. Выглядел он просто восхитительно в своих слегка потертых голубых джинсах и темно-синем свитере.

Айви закрыла глаза. И сразу представила себе, как вчера они занимались любовью. Гриффин стоял перед кроватью на коленях… Каким великолепным любовником он был! В ее теле снова появились те самые приятные ощущения, которые она испытала вчера.

Она пошевелилась, и ее тело заныло. Айви показалось несколько странным то, что вчера, когда они с Гриффином проделывали некоторые акробатические номера, она не чувствовала никакой боли. Гриффин был просто волшебником – он заставил все неприятные ощущения исчезнуть из ее тела. Но теперь они снова вернулись, малейшее движение напоминало Айви о том, что до полного выздоровления ей еще очень далеко.

Пока Гриффин готовил кофе и поджаривал тосты из португальского хлеба, Айви направилась в ванную, собираясь как следует разглядеть свои синяки. До этого момента она старалась не смотреть на себя в зеркало. И поэтому даже надела ночную рубашку с воротничком под самое горло.