Эзеро. 1970-1972 гг. Р. Катинчаров, М. Кънчев, Г. Георгиев и Н.Я. Мерперт

Исследования поселения у Эзеро не обманули ожиданий своих инициаторов. Ряд значительных проблем праистории смежных евразийских регионов получил определенный импульс для своей разработки. Таково соотношение европейских и переднеазиатских центров древнейшей производящей экономики в динамике, выраженное в переходе от энеолита к раннему бронзовому веку, усиление военной ситуации, коснувшиеся и событий в верхнефракийской долине, смена доминанты восточных воздействий на Балкано-Дунайский регион взаимодействием и формированием гибридных культурных форм и многие другие. Получен огромный и должным образом документированный материал для разработки хронологии и периодизации ряда ключевых феноменов от Придунавья и Центральной Европы до Троады и смежных районов Анатолии. Выделены основные хронологические реперы синхронных культур как внутри самой уникальной Верхне-Фракийской долины, так и на обширных, смежных с ней территориях Центральной и Юго-Восточной Европы, и Эгейско-Анатолийского региона. Впервые для указанной долины археологические показатели ее памятника сопоставлены с данными массового исследования методами радиоуглеродного анализа, регулярно проводимого берлинской лабораторией профессора Ганса Квита. В результате всех доступных методов хронологического анализа была выработана общая хронологическая колонна Эзера, в чем приняли участие как болгарские ученые: Г.И. Георгиев, В. Миков, Р.В. Катинчаров, так и советские, прежде всего Е.Н. Черных, а также автор этих строк. Представлявшийся, прежде всего, самым невыразительным, верхний слой карановской колонки (VII) оказался предельно информативным и документирующим важнейшие события, охватившие огромную территорию от Центральной Европы до Эгейи и Западной Анатолии. Хронологическая колонка слоя раннего бронзового века поселения Эзеро сопоставима в наиболее ранней своей части с западно-анатолийским ранним бронзовым веком I и соответствующими слоями Полиохни, Терми, наиболее ранней Трои, Бейджесултаном; а далее — со средними субпериодами Трои I и «синим» Полиохни, западно-анатолийским ранним бронзовым веком 2, «зеленым» Полиохни, Терми IV-VI. В перемешанном материале двух верхних горизонтов появляются характерные элементы Трои II, позволяющие синхронизировать с ней верхние звенья колонки.

Г. Квитта, подвергший анализу серию болгарских материалов, в том числе 20 образцов из Эзеро, подчеркнул, что все их даты не выходят за пределы III тысячелетия до Р.Х., а сами они представляют наиболее значительную серию подобных объектов раннего бронзового века в балкано-дунайском районе. На ряде теллей был определен хронологический разрыв между ним и энеолитическим слоем. Эти сложные и многообразные события привели к формированию системы новых культур (Баденская, Флорешти, Коцофени, Чернавода I, Бубани-Хум II, Эзеро и др.). С ними же связано и создание циркумпонтийской металлургической зоны, начало выделению которой было положено феноменами, открытием и исследованием Е.Н. Черных огромного, сооруженного еще в энеолите медного рудника в Ай-Бунаре близ Старой Загоры, явившегося переломным моментом в истории древней металлургии в целом.

Результаты раскопок Эзеро показали, сколь значительную роль сыграла в этих событиях территория Болгарии, являвшаяся одним из наиболее сложных узлов в системе исторических, культурных и этнических связей Европы и Передней Азии. Следует подчеркнуть, что, начиная с раннего бронзового века, а в значительной мере и с культуры Эзеро, прослеживается определенная преемственность, вплоть до начала железного века и формирования фракийского этноса. Раскопки этого замечательного памятника дали одну из основных групп материалов, позволяющих осветить наиболее ранние ступени этого важнейшего процесса. Должен отметить, что, хотя «селищные могилы» предельно многочисленны и составляют основной вид поселенческих памятников верхне-фракийской долины, они отнюдь не единообразны и специфика многих из них зависит от всей суммы конкретных условий и природных, и исторических: почвы, растительности, природных ресурсов, путей связей, взаимодействием с ближними и дальними областями. Все это определяет указанную специфику, что я и хотел бы показать на примере телля Юнаците, расположенного в той же фракийской долине, но в западных ее пределах, в 150 км от Эзеро.

Телль Эзеро. Антропоморфные фигурки из рога животного и глины (1 ряд)

XXIII. Поселение у с. Юнаците

Основываясь на предварительных обследованиях и, прежде всего, довоенных (1940 года) раскопках В. Микова, для исследования был избран большой телль у села Юнаците в 9 км к западу от города Пазарджика. Здесь сходятся две главных горных системы полуострова — Балкано-Среднегорская и Рило-Родопская. Между ними текли река Марица со своими притоками, среднегорские реки Тополница, Луда Яна и родопские Крива река, Яденица, Ленинска река, Старика. Разветвленная речная сеть делала район Пазарджика основным перекрестком важнейших путей Средней Болгарии, а в известной мере, и Болгарии в целом. Нет сомнения в том, что ту же роль этот район играл и в глубокой древности.

И, естественно, район Пазарджика отличается весьма значительной насыщенностью разновременными памятниками, в том числе теллями и открытыми поселениями неолита, энеолита и бронзового века. Среди них телль у с. Юнаците представлялся наиболее крупным и перспективным. Его исследование и явилось вторым этапом работ совместной экспедиции.

Телль Юнаците. Телль до начала раскопок в 1976 г. Вниз с северо-востока

Телль Юнаците в процессе раскопок (вид с воздуха). Пунктиром обозначен контур рва, заметный на поверхности памятника

С советской стороны в экспедиции приняли участие, наряду с автором этих строк, Т.Н. Мишина, сменившая меня в последние годы работ как один из руководителей, В.И. Балабина, Л.И. Авилова, В.С. Титов. С болгарской стороны начальником экспедиции был известный специалист по болгарской праистории Румен Катинчаров, его постоянным заместителем — Величка Мацанова, многие десятилетия руководитель праисторического отдела Пазарджикского музея — маленькая женщина, отличавшаяся огромной энергией и работоспособностью, открытая и неизменно благожелательная, создавшая один из лучших в стране праисторических отделов и непрестанно его пополнявшая и совершенствовавшая. Ему она отдавала (вплоть до преклонных лет, но уверен, что отдает и сейчас) все свои силы. Мы приезжали, два месяца копали и уезжали, она работала круглогодично — или на телле или в хранилище.

То же должен сказать о Р. Катинчарове. С Руменом были мы ближайшими друзьями с первых дней Эзеро (1961 год) до его столь неожиданной кончины. Поразительно красивый, жизнерадостный и веселый человек, бесконечно добрый, влюбленный в искусство, сколько же он сделал для болгарской археологии, да и науки вообще! Брался за все самое трудное: помню археологический музей с его ремонтом, Центральный музей с его созданием, крупнейшие