девушку…

Врач на бегу обернулся и ответил:

– Мы в реанимацию! Ясно?!

Врачи завезли каталку в грузовой лифт.

Дорин попытался зайти в лифт, но врач преградил ему дорогу со словами:

– Сюда нельзя!

Двери лифта закрылись. Дорин набрал номер Карпова и сообщил:

– Ее увезли в реанимацию.

– Что с ней?!

– Не знаю, прямо перед нами увезли на каталке.

– Как только придет в себя, забирай ее, на вертолете забирай и в нашу клинику. Она должна жить. Сукины дети, угробят ее.

– Понял.

– Дежурь возле реанимации, как стабилизируют – сразу забирай. Сразу.

– Понял, – повторил Дорин и отключился.

Карпов, бросив все дела, примчался в больницу и вместе с охранниками ждал у дверей реанимационной. Мимо них быстрым шагом прошел врач, в халате, шапочке и повязке невозможно было признать в нем Решетникова.

Карпов поднялся навстречу «врачу».

– Слушай, там девчонка лежит, что с ней?

– Борются за жизнь, наверное.

– Оттуда че-то никто не выходит, не говорит. Ты поторопи, информацию какую-нибудь пусть сообщат. Мы волнуемся.

– Операция может длиться и десять часов. А вы родственники?

– Ты там поторопи, мы ее увезем в приличное место.

Решетников вошел в операционную, Карпов попытался придержать дверь, чтобы заглянуть в предоперационную комнату.

– Сюда нельзя посторонним, – остановил его Решетников строгим голосом. – Вы хотите, чтобы сепсис начался? Тогда и в нормальном месте не помогут.

Карпов послушался и отошел.

Войдя в операционную, Решетников увидел Стасю, а неподалеку от нее – Достоевского.

– Ну что? – бросилась к нему девушка.

– Сидят тут, ждут, когда тебя оперировать закончат.

– Твою мать, что же делать?!

Решетников посмотрел на Достоевского:

– Самое время для креатива.

Достоевский, наблюдая, как Решетников нервно вышагивает по операционной туда-сюда, произнес неторопливо:

– Вот жопа. Никогда не говорил этого слова. Но жопа. Интересно звучит. Жопа.

Решетников раздосадованно ответил:

– Вот, вот здесь надо напрягать мозги, а не…

Стася недоуменно следила за ним глазами:

– С вами все хорошо?

– Более чем. Только не могу придумать, как бы нам отсюда выбраться… а так все у меня здорово, на работе дела в порядке.

Дверь в операционную открывается, входит врач, настоящий, и говорит озабоченно:

– Так, у нас через час настоящий пациент, операционная нужна.

– Сейчас освободим, – отозвался Решетников.

– Куда освободим? – спросила Стася.

Врач предложил:

– Можем поместить ее в интенсивную терапию.

Решетников покачал головой.

– Эти дуболомы вытянут ее и отправят в свою клинику.

– Что делать?! – стонала Стася, ломая руки.

Подал голос Достоевский:

– Думаешь, по этим аферам тебя помнить будут? Превратишься в забавный анекдот, не более.

Решетников зло посмотрел на него:

– Можете что-нибудь придумать, а не читать морали?!

– Ты вообще мои романы читал?! Я не могу без морали! Я – Достоевский, а не Пришвин! Ладно, есть у меня один сюжетный ход, но помогаю в последний раз.

Решетников, не обращая внимания на непонимающие взгляды Стаси и врача, уставился на Достоевского, ожидая предложения. И гений не подвел, подкинул отличную идею.

Решетников позвонил давнему знакомому капитану полиции Морозову – бывшему клиенту «Алиби» – и попросил о помощи.

Двери операционной распахнулись, на каталке вывозили Стасю, по-прежнему подключенную к ИВЛ. Ее сопровождали Решетников и настоящий врач.

Карпов тут же встал и подошел к ним:

– Что с ней?

– Состояние критическое, – сказал врач.

– Ничего, мы поправим. Мужики, берите каталку.

– Она не транспортабельна! – запротестовал Решетников.

Карпов решительно отстранял врачей:

– Ничего, вертолет вызовем.

Вдруг в коридоре возникло трое полицейских в форме, двое из них были с автоматами, возглавлял тройку капитан Морозов.

– Так, стоять всем на месте, – приказал он, приблизившись к каталке, и представился, обращаясь к медикам:

– Капитан Морозов, добрый вечер. Это Станислава Бобровская?

– Да, а что? – ответил врач.

– У нас ордер на ее арест.

– Может, тогда палату с решетками на окнах? – предложил Решетников.

– Не думаю, что она будет прыгать из окна после операции. Так, где палата, охрану приставим. Посещение только родственникам. Близким.

Карпов хотел было что-то спросить. Морозов обернулся к нему:

– Какие-то проблемы?

– Нет проблем. Мы уже уходим.

Карпов с охранниками быстрым шагом устремились к выходу. Когда они скрылись из виду, Морозов посмотрел на Решетникова:

– Все? Цирк окончен?

– Охрану нужно оставить. Отдельная плата.

Морозов кивнул.

– Ну покатили в палату, у нас тут реальные больные тоже есть, – сказал настоящий врач.

Стася выпросталась из-под простыни и негромко, но с ликованием воскликнула:

– Мы победили!

– Еще нет, – ответил Решетников. – Но победа будет за нами.

Решетникову позвонили. Он не пошел в палату за Стасей, отошел к стене и ответил на звонок:

– Даша, да.

– Вы что натворили?! Я от этого идиота едва избавилась, он же снова приклеился ко мне, разводиться хочет, зачем вы влезли…

Решетников смутился:

– Я… впросак попал, признаю.

– Он мне тут начал рассказывать, что к нему человек из будущего пришел и рассказал, что у нас с ним сын, славный Влад.

– Поверил?! – изумился Решетников.

Даша начала смеяться, громко, истерично и неудержимо.

– Он идиот. От него снова надо избавляться, – переведя дыхание, сказала она.

– Но он все-таки отец…

– Ребенок не от него.

– Что?

– Я же просила не лезть… Вы мудак. Какой же вы мудак, Петр Сергеевич.

– Такие слова лучше говорить в лицо. Ты дома?

– А где мне еще быть, я блюю дальше, чем вижу.

Решетников услышал в ее голосе слезы. Даша положила трубку.

Стасю тем временем вкатили в палату. Решетников помахал ей.

– Навестите меня, обязательно, – попросила она.

– Конечно! – ответил Решетников и поехал к своей помощнице.

Он застал Дашу сидящей в ванной, перед раковиной.

– Это я, – мило улыбаясь, возвестил Решетников.

– И с чего вы взяли, что сын? – спросила она, не выказав удивления его внезапному появлению.

– А что, дочь? Просто сын – это для отца так…

– Я не знаю кто.

– А УЗИ сделать?

– Не буду делать. Боюсь.

– Почему?

– Потому что отец этого ребенка… какой-то пьяный парень, что у него могут быть за болезни… я так боюсь…

Дашу затошнило, она наклонилась над раковиной. Решетников прошел в ванную и сел рядом с Дашей на край ванны.

– Уже нечем тошнить, всю вывернуло, – пожаловалась она, умывшись после очередного приступа.

– А как так получилось? – мягко спросил Решетников.

– Трахнулась с парнем. Рассказать?

– Во всех подробностях, пожалуйста.

– Тогда с самого начала. – Даша начала рассказывать эпизод, который Решетников успел начисто забыть. Как-то, когда у них с женой еще все было хорошо, он принес Даше охапку роскошнейших роз. Положил его на стол перед ней, а сам опустился в кресло.

– Это что такое? – спросила тогда Даша.

– Это цветы. Их много. Все тебе.

– Реквизит остался?

– Нет, я купил тебе цветы. Сам. Дарю.

– Зачем секретарше цветы?