— Думаю, ты прав, — вздохнула она, но тут же насторожилась: — Вот опять. Ты это слышал?

Я выпрямился, окончательно проснувшись. На этот раз я отчетливо услышал какой-то деревянный стук. Звук повторился, а вслед за ним раздался и голос. В следующее мгновение наружная дверь распахнулась. В узком коридорчике затопали тяжелые ботинки. Низкий мужской голос что-то произнес по-норвежски. Затем отворилась внутренняя дверь, и в хижину ворвался поток ледяного воздуха вместе со снегом. Внешняя дверь уже была закрыта.

Лицо Джилл вспыхнуло волнением, и она бросилась к двери, но тут же замерла на месте как вкопанная. В комнату вошел мужчина в меховой шапке-ушанке. Его лицо и тело были облеплены снегом. Но его живот, увеличенный в объеме надетой на него одеждой, безошибочно выдавал в нем Ловааса. Он отер с лица снег. Его кожа почти посинела от холода.

— Итак, — произнес он, — я видеть мисс Сомерс и… — он обернулся в мою сторону — …и мистера Гансерта. Kom inn, Halvorsen, — окликнул он помощника, обернувшись через плечо в сторону двери. Он подошел к плите. — Подвиньтесь, пожалуйста, мистер Гансерт. Нам нужно согреться. — От усталости он охрип и даже спотыкался. — Ваш друг Фарнелл нас едва не доконать. Мы чудом найти эту хижину.

Его помощник, высокий мужчина с грубым лицом, тоже вошел в хижину и закрыл за собой дверь. Я подошел к Джилл, а вновь прибывшие расположились у огня. Снег таял, ручьями стекая с их одежды, и они даже наклонились над красной от жара поверхностью плиты.

— Что случиться с Гаардером? — спросил у меня Ловаас.

— Кто такой Гаардер? — спросил я.

— Один из моих людей. Я оставить его присмотреть за вами. Что случиться? И где ваш товарищ? Это ведь Санде, верно?

— Да, — кивнул я. — Санде был со мной. Но он подвернул ногу. Мне пришлось идти дальше одному.

— Я думаю, Гаардер тоже подвернуть ногу? — Ловаас смотрел на меня, сдвинув на переносице брови и прищурив красные от усталости глаза. — Что случиться, мистер Гансерт? — Я не ответил, и внезапно он заорал: — Отвечать мне! Что с ним случиться?

— Откуда мне знать? — ответил я. — Может, он заблудился.

Я видел, что гнев Ловааса вот-вот вырвется наружу. Но он устал. Он только вздохнул и придвинул свое огромное пузо ближе к чугунному корпусу плиты.

— Поговорить об этом позже, — заявил он.

На мгновение в хижине повисла тишина. Я видел, что щеки Ловааса постепенно обретают свой нормальный цвет. К ним прилила кровь, и они утратили свой синюшный оттенок. Его черты снова засияли румянцем. Этот человек был на удивление вынослив. Он проделал тот же путь, что и я, а потом брел на лыжах сквозь метель все то время, что я провел в хижине, отогреваясь у огня. Но к нему уже возвращались силы. Я вспомнил, как мелькали передо мной маленькие ноги Санде. И этот человек был привычен к холоду. Он занимался забоем китов в водах Антарктики. Я посмотрел на Джилл и подумал, что он на нее надавит. Я знал, что он очень опасный тип, и ставки в его игре были необычайно высоки. Он уже переступил закон. И он был готов пойти еще дальше, чтобы достичь цели. Только узнав все, что было известно Фарнеллу, он оказался бы в безопасности. Я медленно двинулся к своему рюкзаку.

— Оставаться там, где стоите, мистер Гансерт, — резко произнес Ловаас. — Halvorsen. Ga gjennom tingene deres. Se om der er noen skyterpen.

Его помощник прошел через комнату, направляясь к моему рюкзаку, и забрал из него мой пистолет. Затем он обыскал рюкзак Джилл. Наконец он по очереди подошел к нам сзади и обшарил ладонями нашу одежду. Он отнес пистолет Ловаасу, который тут же его осмотрел.

— Я видеть, — произнес Ловаас, — что вы не сделать ни единого выстрела. Но, возможно, стрелять ваш друг?

Я не стал отвечать на этот вопрос, молча глядя в окно. Внезапно все мои мышцы подобрались, несмотря на усталость. Чья-то ладонь очищала стекло от снега. Затем в окно кто-то заглянул. Фарнелл? Я не мог утверждать этого наверняка. Я только смутно различил очертания носа и рта и на мгновение встретился с кем-то взглядом.

— Так что же случиться с Гаардером? — повторил Ловаас.

Я отвернулся от окна. Если это был Фарнелл, я должен был его предупредить. Он не мог увидеть Ловааса в это окно. Я решил, что, если буду продолжать говорить, он поймет, что в хижине есть кто-то еще.

— Этот парень, Гаардер, был с вами с самого начала? — спросил я.

— Конечно, — ответил Ловаас. — Мы выйти из Аурланда втроем. И вы, мистер Гансерт, это отлично знать. Что случиться в Остербо?

— А что там должно было случиться? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я спрашивать вас о том, что там случиться на самом деле.

— А я спрашиваю вас о том, чего вы ожидали, капитан Ловаас, — отрезал я. — Я так полагаю, что это вы приказали ему остаться. Он должен был нас убить?

— Я не идиот. Убивать вас не было никакого смысла. Я до сих пор не выяснил, что вам известно.

Я ощутил сквозняк от открывшейся наружной двери. Я должен был продолжать говорить.

— В таком случае зачем вы его там оставили, капитан Ловаас?

— Откуда вы знать, что это я его там оставить?

— Я опираюсь на то, что вы сами мне сообщили, капитан Ловаас! — громко произнес я.

— Я ничего вам не сообщать, — резко перебил меня он. В следующую секунду он сдвинул брови к переносице. — Почему вы говорить так громко, а? И почему вы то и дело повторять — капитан Ловаас то, капитан Ловаас се? Что вы задумать, мистер Гансерт?

— Ага, так значит, это вы, мистер Гансерт? — раздался у меня за спиной чей-то голос.

Но это был совсем не тот голос, который я надеялся услышать. Я развернулся и увидел в проеме открытой двери Дахлера. Его маленькая фигурка была облеплена снегом. Его лицо посерело, а морщины вокруг рта залегли еще глубже. И он улыбался своей загадочной кривоватой улыбкой.

— Йоргенсена еще нет? — спросил он.

— Йоргенсена?

— Да. Он еще не пришел?

— Нет, — ответил я.

— Хорошо. Я рад. Я шел за ним от самого отеля, но потом началась метель, и я потерял его из виду. Думаю, он скоро будет здесь. — Он поставил рюкзак на стол и подошел к огню, потирая свою усохшую руку. — Итак, вы пришли, — вместо приветствия обратился он к Ловаасу.

— Ja, я прийти, и я потерять одного из своих людей.

— Как вы его потеряли? Возникли проблемы, да? — Он быстро перевел взгляд с Ловааса на меня. — Кого ранили?

Я не ответил.

— Где Санде? — спросил он. — Разве он не с вами шел, мистер Гансерт?

— Он в Стейнбергдалене, — ответил я.

— Понятно. — Он снова посмотрел на Ловааса, склонив голову набок и став похожим на любопытного ворона. — Где Фарнелл?

— Я не знать, — угрюмо ответил Ловаас.