Я обернулся и проследил за направлением его взгляда. Он в упор смотрел на Йокулен, на тот склон горы, где ледник сверкал ярко-синим цветом. Когда я снова посмотрел на него, он уже расслабился и закрыл глаза. Джилл наклонилась и поцеловала его в губы. Он попытался что-то сказать, но силы его уже покинули. Мгновение спустя его голова откинулась набок и из открытого рта тонкой струйкой потекла кровь.

Джилл уложила его на спину в то же самое мгновение, когда на нас упала чья-то тень. Я поднял голову. Над нами стоял Йоргенсен. Я осознал, что со стороны навеса доносится гул голосов. Из тоннеля по-прежнему торчал задний вагон, а коридор, в котором уже находились полицейские и железнодорожные чиновники, быстро наполнялся возбужденными пассажирами.

Я посмотрел на Джилл. Ее сухие глаза смотрели в пространство.

— Умер? — спросил Йоргенсен.

Я кивнул.

— Но перед смертью он вам сказал?

— Да, — ответил я.

Я встал, не обращая внимания на острую боль в ногах, повернулся и посмотрел на Йокулен. У моих ног лежали останки Джорджа Фарнелла. Но там, под Синим Льдом, лежало все, ради чего он жил и работал, все самое лучшее в этом человеке. Это была суть его жизни, ее итог. Ничего такого, что можно было бы пощупать или хотя бы увидеть. Все, чего он достиг, было скрыто от взглядов с тех пор, как ледниковый период решил раскрасить лед на обрывистом склоне Йокулена в синий цвет. Он оставил нам всего лишь идею, рожденную из опыта и упорного труда целой человеческой жизни и подкрепленную мощным присутствием минерального богатства под этими скалами и льдом. И в этот момент я поклялся себе, что останусь в Финсе и возведу промышленный памятник Джорджу Фарнеллу, который умер в этих снегах. Памятник беглому заключенному, мошеннику, дезертиру и убийце, но при всем при этом великому человеку, подчинившему все свои поступки одной-единственной идее.

И теперь этот памятник наполовину готов. Когда я приступил к этой истории, дни становились короче и Финсе был скован льдом. Этот лед так до сих пор и не выпустил его из цепких объятий. Но дни становятся все длиннее. Приближается весна. Все эти долгие зимние месяцы мы с Джилл жили здесь и работа постепенно продвигалась вперед. Мы довели до конца все предварительные исследования. Мы доказали, что смерть Джорджа Фарнелла была не напрасной. Вскоре мы добудем первую руду. Скоро вокруг этих приземистых бревенчатых строений закипит жизнь. Финсе превратится в небольшой город, источник жизненной силы этих мест, потому что именно здесь будет находиться одно из самых крупных промышленных предприятий земного шара.

Я открываю окно и смотрю вдаль. Отсюда я вижу место, где умер Фарнелл. А правее — ухмыляющийся своими ледяными челюстями Синий Лед и все, ради чего он жил.