Сильные ладони нежно обняли, игнорируя откровенное возмущение отца, и Аршхан заняв кресло напротив отца, мягко посадил меня на колени… Я с благодарностью улыбнулась, когда холодок шелка прикоснулся к щекам, вытирая соленые капли…

– Джашг говорил о боли в твоих глазах, – с нежностью произнес ракард, – о зле, что совершаешь, не в силах остановиться, я не верил… теперь вижу, как много правды ведает Лесной Народ. Помнишь, как ты упала под тяжестью оброненных Рхарге веток? Вспомни, ты желала удержать то, что удержать не в силах… но, даже падая, пыталась удержать… Правда о сестре тяжелее тех дров, и, если будешь нести ее одна, упадешь и погибнешь. Семья не только для того, чтобы отдавать себя родным, Ранари, семья – это сила, семья поддерживает и приходит на помощь, так должно быть.

Аршхан говорил на оитлонском, видимо, для того, чтобы не провоцировать отца, а может, понимая, что в таком состоянии мне будет проще слышать родной язык.

– Катриона, – папа занервничал, – что происходит?!

А я смотрела на ракарда и не могла ответить отцу… не могу я! Аршхан улыбнулся, заставив невольно забыть о Лоре и вновь… любоваться природой. Наклонившись, поцеловал кончик моего носа и прошептал:

– Я сам.

И Аршхан начал говорить о древней магии, паразитирующей на чужих жизнях, о моей бабушке, о Лоре… Я слушала его слова и… успокаивалась. Все произошедшее уже не казалось мне фатальным, а отец… он молча слушал, не перебивая и не пытаясь остановить Аршхана.

Открылась дверь, вошла Лориана. Бледная, испуганная. Папа посмотрел на дочь, и в этом взгляде было так много всего: отчаяние, осуждение, боль и… бесконечное чувство вины… Слабые ищут виноватых, сильные берут ответственность на себя… Папа всегда был сильным.

– У нас есть Готмир, – протянув руку Лоре, сказал отец, – у нас есть время, и мы вместе. Мы справимся и с этим!

В отличие от меня Лориана никогда не стеснялась своих слез… Прекрасное светловолосое видение упало на колени перед папой, давая волю душившему ее отчаянию. Мы с Аршханом тихо покинули гостиную моих покоев, давая им возможность остаться наедине…

* * *

Прогулка по саду, под лучами склоняющегося к горизонту солнца, была самым приятным моментом за весь этот трудный день. Слуги торопливо убирали белоснежные шатры, садовники – выстроенную на время схватки между Динаром и касеро ограду… Я должна была бы радоваться, но радости не было, и только присутствие Аршхана отвлекало от грустных мыслей.

– Аршхан должен возвратится в Орхаллон, – неожиданно произнес ракард.

Хотя почему неожиданно? Мы как раз подошли к воротам, где нагло объедал кусты его агрраши, а все конюхи сидели едва ли не в кружок и не отрывали взгляда от этого дивного создания.

– Что с ними? – удивленно спросил ракард.

– Природой любуются, – не задумываясь, ответила я.

Аршхан закашлялся, недоуменно глядя на меня, и тут я осознала, что он понимает под «природой любуются».

– Не в этом смысле, – тут же попыталась исправить произведенный эффект.

– Это не кобыла! – возмущенно пояснил Аршхан.

– Да им не важно, – и только ответив, я снова поняла, какими двусмысленностями оперирую.

Рассмеявшись, я обняла своего… кажется, мужа и пояснила:

– В нашей конюшне никогда не было таких прекрасных животных, а конюхи, они же ценители красоты, вот и любуются, пока есть возможность.

Ракард свистом подозвал агрраши, и я невольно отступила, откровенно остерегаясь мощного животного, раза в полтора больше обычной лошади.

– Подарю тебе белую Силь, – заметив мою реакцию, произнес Аршхан, – она самая маленькая в табуне и очень похожа на тебя.

– Чем? – невольно спросила я.

– Тоже пытается всем доказать, что она очень сильная, – с улыбкой ответил ракард и, подхватив меня на руки, ласково поцеловал. – Хватит нести ответственность, Ранари, заверши дела. Я вернусь спустя две луны и заберу тебя, это мое решение, и оно единственно верное.

– Но…

Мне закрыли рот поцелуем, и возражения растворились в нежном прикосновении.

– Глаза! – напомнил ракард, отпустив меня и вскочив на агрраши.

* * *

Я стояла, обняв плечи руками, и с грустью смотрела на ослепленных конюхов, которые пытались уйти со двора, отчаянно сквернословя, натыкались друг на друга, ругались громче и падали… Как слепые котята, но очень злые, пьяные и… а вот такого ругательства я еще не слышала.

Цокот копыт заставил вздрогнуть от неожиданности.

– Поехали, – невесело предложил рыжий и протянул мне руку.

– Куда? – без энтузиазма поинтересовалась я.

– Пить! – Ответ был столь же искренним, сколь и лаконичным.

Я пожала плечами, не желая искать приключения на свою голову, задумчиво предложила:

– Нет, лучше найдем Хантра и заберем у него ту фляжку… мне понравилось.

Динар задумчиво посмотрел на меня, потом нахмурился:

– Не отдаст. Твой отец ему так пригрозил, что я бы тоже не отдал.

Я задумалась снова. Вот выпить очень хотелось, тут даже спорить не буду. И забыть обо всем, хоть на один вечер, вот только…

– У меня нет плаща, – грустно призналась я, – нужно пойти взять, а там… Лора с папой.

– Держи мой.

И в меня полетела черная плотная ткань мужского плаща. Торопливо завязывая тесемки, я молила Белого духа только об одном – чтобы Свейтис не нашел меня раньше, чем мы с рыжим сбежим из дворца.

Обхватив мое запястье, Динар с силой потянул, и через головокружительное мгновение я уже сидела на лошади перед ним, готовая к открытиям и приключениям. Ну и самое приятное – ослепленные порталом стражники нас не видели, так что свободный вечер гарантирован.

– Мне наемники про одно спокойное заведение рассказали, – пуская лошадь галопом, сообщил Динар.

– Если оно спокойное в понимании наемников, то я представляю, насколько там весело, – стараясь не клацать зубами, ответила я.

– Не бойся, – Динар весело подмигнул, – с тобой победитель самого касеро.

– Я и не боюсь, – на моем лице блуждала хитрая усмешка, – меня теневые короли хорошо знают, так что связываться не захотят.

– Ну-ну, – скептически отреагировал даллариец.

* * *

Искомое заведение обнаружилось на окраине города, в местечке, куда я без охраны, численностью не менее пятидесяти воинов, не рисковала въезжать. Но Динар вел себя совершенно спокойно, словно вот такие отбросы общества были для него не в диковинку, а недобрые взгляды он и вовсе воспринимал как комплименты.

– Динар, – была у меня надежда призвать его к разумным действиям, – могу я поинтересоваться причиной нашего прибытия… скажем так, сюда?