― Боги, как же в тебе хорошо, ― бормочет он. ― Такая чертовски тугая.

Его мышцы подергиваются. Пот стекает по груди. Он напрягается, чтобы не ворваться в меня до конца, как я знаю, он хочет. Он проталкивается еще на дюйм, пока мое тело, изнывая от желания, растягивается, чтобы принять его. Когда он уже наполовину вошел в меня, он начинает двигаться медленными, неглубокими толчками. Каждый толчок позволяет ему войти чуть глубже, и мои бедра начинают двигаться в соответствующем ритме.

― Продолжай двигать бедрами вот так… Вот так. Вот так, блядь. Ты такая тугая.

Со стоном он погружается в меня на всю длину. Так глубоко, что я задыхаюсь, глаза распахиваются, не в силах поверить, как далеко он может проникнуть в меня. Его яички мягко шлепаются о мою попу, когда он выходит, а затем снова входит.

― Тебе приятно? ― спрашивает он. ― Тебе нравится?

Я неуверенно киваю, не доверяя своим мыслям. Слова? Что это? Все, что во мне есть, ― это шарик сухого пороха, готовый вот-вот загореться. Он хватает меня за попу, чтобы прижать к себе, и делает толчки быстрее, вдалбливаясь в меня все глубже.

― Ты так хорошо меня принимаешь, маленькая фиалка. Ты такая мокрая для меня.

Его слова капают на меня, как мед. Мне приятно слышать похвалу. Я так долго боролась. Чтобы выжить, чтобы бросить вызов окружающим. Я устала бороться. Я хочу, чтобы мной владели, использовали, заботились, доставляли удовольствие.

Давление нарастает, и я задыхаюсь:

― Не думаю, что смогу больше выдержать.

― О, ты сможешь. ― Его удары длинные и глубокие, пронзающие меня.

Я чувствую, что молния и гром снова приближаются. Я откидываю голову назад, стараясь не бороться с нарастающей бурей. Мое тело покалывает в тысяче разных мест, а затем все разом сливается в один сокрушительный взрыв. Я вскрикиваю. Наслаждение захлестывает меня, словно я нахожусь под водопадом, и на меня обрушивается вся сила природы. На этот раз волна сильнее, она захватывает мое тело маленькими тугими импульсами, которые продолжаются и продолжаются, пока я не взлетаю.

С громким стоном Бастен всаживается в меня в последний раз. Настолько глубоко, что я чувствую его член внутри около своего пупка. Он пульсирует и бьется в моей набухшей киске. Он задерживается во мне на несколько вдохов, выжимая из нас последние крупицы удовольствия.

Когда он, наконец, выходит, его горячее семя стекает по внутренней стороне моих бедер. Боги, это чистый грех. Он притягивает меня к себе на колени и оборачивает одеяло вокруг моего дрожащего тела, сжимая меня в своих крепких объятиях, а я обнимаю его грудь, прижимаясь лицом к его поцелованному богом родимому пятну.

Мы исчерпали себя. Мы оба.

Не знаю, кто заснет первым, но никто из нас не отпустит другого.

Глава 22

Вульф

Она так чертовски красива, что я не могу оторвать от нее глаз. Угасающее пламя костра рисует на ней всполохами света. Зачем мне спать, если она в мире бодрствования? Я больше никогда не хочу засыпать.

Мой член тверд и жаждет снова взять ее, когда я вспоминаю, каково это ― проникать в ее тугую киску, чтобы присвоить ее девственность. Это никогда не было для меня важным, в отличие от других мужчин. Меня никогда не захватывала идея о нетронутой киске, но мысль о том, что мой член будет первым и последним, который войдет в Сабину, настолько приятна, что мои яйца напрягаются.

Я могу сжать в кулак свой собственный член прямо здесь, пока смотрю, как она спит. Теперь она моя ― и ничья больше. Я могу прикасаться к ней, как захочу, любым способом, который ей приятен. Я бы прополз через любое поле боя, чтобы снова услышать ее стоны, как тогда, когда она кончила.

Она лежит спиной ко мне, ее маленькая идеальная попка прижата к моему паху. Запах моего семени на ее бедрах пьянит меня от гордости. Я отодвигаю одеяло, чтобы посмотреть на нее. Ее киска горячая. Блестит. Даже во сне она мокрая и готовая.

Я не могу удержаться, чтобы не взять один из ее тугих сосков между пальцами и нежно покрутить его. Как я и надеялся, это действие вызывает легкий стон в ее горле. Еще через секунду ее киска пульсирует, покрытая влагой, умоляя, чтобы ее снова наполнили.

― Это так приятно, ― бормочет она, все еще полусонная. ― Сделай это еще раз, Бастен.

Я сильнее сжимаю ее сосок.

― Смотри на меня, когда просишь об этом.

В моем голосе есть резкость, которая заставляет ее подпрыгнуть. Она переворачивается на спину, теперь уже почти проснувшись, и смотрит на меня невинными, сонными глазами. Я не говорил с ней так в первый раз, когда трахал ее. Я хотел, чтобы ее первый раз был нежным, чтобы она чувствовала себя сильной и обожаемой. Но теперь мне становится все труднее сдерживать себя от безудержной волны похоти, пока я представляю все непристойные вещи, которые хочу с ней сделать.

Тихо, но с дерзостью в глазах она шепчет:

― Сделай это еще раз, Бастен.

Ее покорность заставляет меня стонать от того, что эта прекрасная девушка позволяет мне делать с ней такие развратные вещи. Она готова. Такая смелая. Все ужасные, жестокие поступки, которые я совершил… и она все еще позволяет мне прикасаться к ней.

Неужели я нашел кого-то, кто сможет принять меня? Иногда даже я не понимаю, что за хрень творю. Но эта девушка позволяет ядовитым змеям свернуться рядом с ней, чтобы согреться. Если какая-нибудь женщина и может полюбить меня, то это Сабина Дэрроу.

― Пожалуйста, ― шепчет она, пробираясь под одеяло и протягивая руку к моему паху.

― Ты ненасытная, ― бормочу я, едва сдерживая собственное желание. ― Я только что трахнул тебя. И ты уже хочешь снова? Жадная девочка. Очень хорошо, тогда скажи мне. Скажи мне, как