На этот раз перископ повернулся в другую сторону. Ответ был категоричный – «нет».

– Вот черт! – вскинул руки Андрей. – Почему компрессоры не работают?

– Хрен его знает, – сплюнул мичман. Затем он практически засунул голову в трубу шноркеля и заорал: – Болваны, вы выхлопной патрубок к системе продувки подключили?!

Через несколько секунд из трубы вдруг раздался злой, резонирующий железом голос:

– Пошел ты в задницу, Палыч! Все мы подключили!

– Вот тебе раз! – снова вскинул руки Жаров. – Слышь, Самсонов, а какого хрена мы тут мелом каракули выводим, когда, оказывается, с ними по трубе можно разговаривать?!

– Пока на шноркеле был клапан, разговаривать все равно было нельзя, – отмахнулся мичман.

– Да ты этот клапан разобрал еще часов пять тому назад, старый ты демон!

– Слышите, тираны-диктаторы, не долбите мне мозги! Они у меня и так долбленые!

– Чего делать-то теперь, а?!

– Выхлопными газами воду будут выдавливать! – Самсонов снова засунул голову в трубу и заорал: – Эй! Але! На подлодке! Без паники только! Пусть дизель работает и выхлопные газы продувают балласт! Только по одной цистерне! Продули одну, закрыли, открыли вентиль на следующей! Ясно?!

– Ясно! Только сколько времени это займет?

– Много! Но выбора нет! Это же очевидно! Вы пока разберитесь с компрессором!

– Нам больше топлива надо будет, если только на выхлопных продувать!

– Обеспечим! – пообещал мичман.

– А если мы обороты двигателя увеличим, то и газов будет больше на выхлоп идти! Ускорим?

– Нельзя! – Мичман мотнул головой и ударился подбородком о второй, более узкий канал шноркеля. – Черт, зараза… Нельзя, говорю! Клапана на дизеле новые, не притерлись еще! На высоких оборотах заклинить могут, и тогда все, привет!

– Понятно…

Мичман оттолкнулся от шноркеля и потер подбородок.

– Нам надо больше топлива, если компрессоры не заработают. Резервуары откопали?

Вишневский развел руками:

– Мы думали, что той солярки, которую притащили с корабля и Вилючинска, хватит.

– Думали они, – хмыкнул Самсонов. – А вот ни хрена. Больше надо. Газами будем балласт продувать.

Никита повернулся к толпе лицом и кивнул:

– Товарищи! Вам всем надо отдохнуть! Уже скоро рассвет, а вы не спали, и впереди еще много…

– Да не хрен спать! Пусть работают! – раздался позади крик Самсонова.

– Палыч, заткнись на минуточку, а! – рыкнул через плечо Вишневский и продолжил: – Товарищи, впереди много работы. Идите, отдыхайте. Мы их вытащим. Обязательно вытащим. И сейчас я и Андрей отправляемся к топливным хранилищам разбирать завалы. Мы не можем вас просить, после такого трудного дня, отправиться нам помогать. Но если кто-то добровольно захочет нам помочь, мы не откажемся.

Как и ожидал Никита, добровольцами оказалась большая часть толпы.

Самсонов проводил их взглядом и через некоторое время почувствовал, как его шлюп слегка закачался. Выхлопные газы дизельного генератора медленно, но верно освобождали балластные цистерны подводной лодки от воды.

* * *

Едва забрезжил рассвет, они тронулись в путь, забросав костер землей. Как и предположила Жанна, никто не сомкнул глаз. Однако и опасный хищник не давал больше о себе знать. Группа торопливо двигалась на северо-восток, в сторону дома. Уже через километр явные следы зверя, ведущие туда, стали попадаться все реже и были менее заметны. Очевидно, что этот лесной демон поначалу просто беспорядочно убегал, не стараясь двигаться скрытно, а лишь охваченный инстинктом самосохранения. Но позже он, похоже, пришел все-таки в себя и вновь принялся заметать следы, двигаясь то по деревьям, то петляя по звериным тропам. Следы крови тоже пропали. Возможно, раны были незначительны либо зверь обладал завидной способностью к регенерации. Однако сомнений не оставалось. Демон двигался в сторону общин. Те редкие следы, что все-таки попадались, красноречиво свидетельствовали об этом и подтверждали опасения. Но все-таки оставалась надежда, что лесной демон задержится где-то среди сопок и они нагонят его и прикончат.

Этот отчаянный марш длился более пяти часов, пока они, наконец, ведомые следами зверя, не оказались на вершине Голгофы. И то, что предстало их взору с высоты этой почти шестисотметровой горы, заставило забыть об опасном звере.

– Святый боже, – выдохнул тяжело дышавший Сапрыкин, глядя на бухту и хорошо видимый отсюда поселок. – Что здесь произошло?

Вся группа замерла в оцепенении. Воды Авачинской бухты были полны мусора и плавающих в них деревьев. Лес, расположенный у низких берегов, практически уничтожен. Около двадцати процентов одноэтажных домиков в Приморском просто исчезли. Всюду виднелись завалы из бревен и мусора. Земля покрыта следами размывов. Следы катастрофы виднелись всюду, куда хватало взгляда, брошенного с высоты горы. В низинах блестели от полуденного солнца огромные лужи. Узкая полоска земли, соединяющая полуостров Крашенинникова с Большой Камчаткой, была размыта настолько, что осталась от нее только тоненькая ниточка. На крохотном острове Хлебалкин торчал какой-то ржавый корпус большого корабля. Старые заводские доки, что уцелели после взрыва много лет назад, теперь были затоплены, и корпуса короблей виднелись в воде совсем не в тех местах, где еще вчера находились их штатные стоянки.

– Черт возьми, да что же это?! – воскликнул Горин, схватившись за бинокль. – Что могло такое натворить?! Землетрясение?! Но мы же его не чувствовали!

– Это явно не землетрясение, – вздохнула Жанна. – Вчера утром мы с братьями видели далеко в небе большую массу птиц, которая летела в глубь Камчатки, подальше от океана и побережья. Не придали особого значения. Теперь я, кажется, понимаю, почему они вдруг решили держаться подальше от океана и берега.

– И почему же? – взглянул на нее Сапрыкин.

– Это было цунами.

– Цунами?! – Горин не поверил своим ушам. – Здесь, в бухте?

– Ты не забывай, Гора, что бухта соединена с Тихим океаном. Узкий пролив, наверное, ослабил волну, но видя то, что я теперь вижу, я даже боюсь предположить, что обрушилось на внешний берег Камчатки.

– Ни хрена себе… Ну ни хрена ж себе! – отчаянно повторял Женя. В его голове роились жуткие мысли о возможных жертвах этой стихии. – Стоп! Я вижу людей… Черт возьми, да их там сотни! Все что-то на заводе копошатся… И лодки нет!

– Что? – нахмурился Сапрыкин.

– Наша подводная лодка. Ее нет. Но вот тральщик каким-то чудом уцелел. Он у своего причала. Ничего не понимаю.

– Надо быстрее возвращаться. На месте все и узнаем, – предложил Евгений Анатольевич.

– Погоди-ка. – Жанна Хан вдруг уставилась в свой бинокль. Но смотрела она не на завод и не на последствия стихии вдоль берегов бухты. Ее взор устремился на сопку, на восточном склоне которой находилась школа. Юго-западный склон этой сопки был более открыт и имел достаточно свободных пространств, и только ближе к вершине густо рос кедровый стланик. – Я вижу его! Это тот зверь! Он движется к вершине! До чего же он огромный!