Море между берегом и островками буквально кишело судами – в основном мелкими, но виднелось также несколько старых сухогрузов, большой и сильно потрепанный нефтеналивной танкер, а также несколько кораблей, которые, Дюб мог поклясться, были военными.

– Когда сделан снимок? – спросил он.

– Несколько часов назад.

– Вон те корабли – военные?

– ВМФ Венесуэлы отправляется в поход для наведения порядка.

– И насчет ракет «земля – воздух» ты тоже серьезно?

– Пираты, прибывшие на нефтяном танкере, объявили, что у них имеются «стингеры» и что они их применят против следующей ракеты, которая попытается взлететь с Куру.

– Бред какой-то, – покачал головой Дюб.

– Политика, – повторила Луиза. – Хотя мы ведь предполагали, что нечто подобное обязательно случится?

– Доброе утро, уважаемые доктора, – произнес новый голос. Он принадлежал Айви Сяо, вплывающей в модуль, чтобы приступить к собственной серии «утренних» упражнений.

– Доброе утро, уважаемый доктор, – ответили в унисон Луиза и Дюб, хотя для Дюба это уже был вечер.

– Кажется, кто-то здесь произнес неприличное слово на букву «П»?

– Именно, – подтвердила Луиза. – Мы как раз говорили о тебе, дорогая.

Дюб был шокирован, но Айви лишь радостно рассмеялась.

Примерно восемь месяцев назад Айви на ее посту сменил Маркус Лойкер, пилот швейцарских ВВС, альпинист и астронавт. Или, если точнее, для Маркуса создали новый пост, упразднивший необходимость в прежней должности Айви. «Иззи» была уже не просто «Иззи»; теперь она стала комбинацией из флотилии капель и огромного комплекса, в который превратилась сама. Следовательно, требовалась и новая командная иерархия. Человек, ставший в ее главе, скоро станет самым могучим властителем за всю историю человечества – в том смысле, что ему или ей будут подчиняться сто процентов живущих на свете людей. Такая работа существенно отличалась от того, чтобы быть первой среди двенадцати равных на борту Международной космической станции два года назад.

Тем не менее Айви справилась бы и с ней. Никто из знавших ее в этом не сомневался.

Но ее все равно заменили. В определенной степени причиной была глобальная политика. Если бы во главе Облачного Ковчега встал представитель США, России или Китая, это было бы воспринято как провокация теми двумя державами, которые «проиграли». Следовательно, нужен был кто-то из маленькой страны. Желательно – имеющей репутацию политически независимой. Список кандидатов тем самым сокращался практически до одного человека: Маркуса Лойкера. Темной лошадкой была Ульрика Эк, шведский капельмейстер и менеджер, которую отправили на «Иззи» одновременно с Маркусом, хотя и в другой ракете, на случай, если одна из них потерпит аварию. Однако никто всерьез не ожидал, что выбор падет на Ульрику. Назначение Маркуса объяснили его динамичным лидерским стилем, его харизмой и прочей управленческой белибердой, которая, как все понимали, в сухом остатке означала лишь то, что Маркус – мужчина.

Репутация Айви в глазах русских, как и многих чинов в иерархии НАСА, была испорчена тем, что она не обошлась с Шоном Пробстом как-нибудь посуровей. Это была не единственная причина для недовольства, но все остальное кристаллизовалось именно вокруг нее. Как только к Айви начали относиться, как к слишком уж оторванному от реальной жизни технократу, пусть благонамеренному, но слабоватому в коленках, все ее действия стали рассматриваться сквозь эту призму. Спасение Диной Феклы было изучено, так сказать, через ретроспектоскоп и было признано очередным проколом Айви, которая не смогла обеспечить должную дисциплину. Прибывающие на «Иззи» новички были подготовлены дискуссиями в Интернете и телекомментаторами к тому, что в лице Айви обнаружат слабого лидера, в результате это стало самосбывающимся пророчеством. Удачные испытания Бола-1, которые при других обстоятельствах укрепили бы позиции Айви, восприняли чуть ли не как буквальную передачу полномочий Маркусу. Всякий раз, как Ульрике представлялась возможность сказать что-нибудь в поддержку Айви, та предпочитала промолчать, неясно – по рассеянности или чтобы укрепить собственное положение второго номера.

Так или иначе, причина явно лежала в политической плоскости. Дюб избегал затрагивать подобные темы в присутствии Айви, опасаясь, что может выйти неловко; он сперва ужаснулся, когда Луиза брякнула все открытым текстом, а потом пришел в восторг, когда Айви лишь рассмеялась в ответ.

«Люди, люди…»

– Что у тебя сегодня в расписании? – спросила ее Луиза.

– Зароюсь в таблицы, – ответила Айви. – Надо прикинуть, чего нам может стоить потеря Куру.

– Только таких палок в колеса нам и не хватало, – пожаловался Дюб.

– Это точно, – кивнула Айви, – однако в каком-то странном смысле я даже чувствую… – она не закончила фразу.

– Радость? Облегчение? – попыталась угадать Луиза.

– Будто наконец выстрелили из стартового пистолета, – сказала Айви. – Мы к этому готовились почти два года. Ждали катастрофы. Опасались, что все полетит к чертям. И наконец дождались-таки. Хотя и не той катастрофы, которой ждали.

– А какой ждали? – уточнила Луиза.

– Что в нас попадет болид и будут многочисленные жертвы, – ответила Айви. – Вместо этого случилось нечто неожиданное. В известном смысле это тоже хорошая тренировка.

– Как там твой дружок? – поинтересовалась Луиза.

Дюб выключил тренажер и расстегнул ремень, соединявший его со стропами. Он был единственным мужчиной в помещении, где две женщины собирались обсудить партнера одной из них. Дюб понял намек и собрался исчезнуть.

– Замолчал два дня назад, – ответила Айви. – Скорее всего означает, что он погрузился.

– Наверняка они скоро всплывут за воздухом, – заметила Луиза. – А он может посылать мейлы, когда лодка под водой? Я про такое ничего не знаю.

– Существуют способы… – начала отвечать Айви, но Дюб уже выплыл из модуля.

Он двинулся вдоль Стержня к корме, пока не достиг Х2, откуда по одной из спиц перебрался во вращающийся тор Т2, строить который прилетел наверх Рис Эйткен. Тяжесть здесь была 1/8 g. Спроектированный в качестве отеля для космических туристов, Т2 никогда полностью не удовлетворял потребностям Облачного Ковчега, поэтому перед Рисом поставили задачу построить еще один тор, концентрический с Т2 и неизбежно получивший обозначение Т3. Поскольку Рис был не из тех, кто почивает на лаврах, для строительства он разработал совершенно новую систему. Которая (что совершенно не удивило Дину) заключалась в том, чтобы собрать длинную кольцевую цепь из высокотехнологичных звеньев и привести ее во вращение вокруг Т2, а потом уже постепенно добавлять к ней прочие компоненты. Новый тор вращался вокруг того же хаба с тем же числом оборотов в минуту, но поскольку он был больше размером, искусственное тяготение тоже было несколько больше и примерно равнялось лунному. На Т3 располагался ближайший аналог капитанского мостика на всем Ковчеге – десятиметровый сегмент, в котором Маркус устроил свой штаб. Были попытки дать ему гордое имя наподобие «командного центра», но по большому счету это была всего лишь более продвинутая версия «банана» – комната для совещаний с экранами на стенах и розетками для планшетов.