заметили, что целая группа пассажиров совершает поездки по 5–15 раз в день. Это странно, обычно таких пассажиров немного, и самые активные из них ездят максимум 3–5 раз в день. Затем, примерно через неделю, мы получили первые чарджбэки от банков, число которых быстро росло. Чарджбэки – это когда владелец карты заявляет банку, что он не санкционировал тот или иной платеж, и требует вернуть ему деньги, списанные с его карты. Мы быстро провели расследование и обнаружили, что значительная часть поездок в Нью-Йорке оплачивается украденными картами! Какая-то неизвестная нам группа лиц оптом покупала в Даркнете, серой зоне интернета, номера украденных карт и оплачивала ими поездки в «Индрайвере». Причем поездки совершались в реальности, и водители были самые разные. Они нам описывали этих пассажиров как очень молодых людей, почти подростков, в основном афроамериканцев. Начинали и заканчивали они поездки, как правило, в неблагополучных районах Бруклина, одного из пяти боро (районов) Нью-Йорка.

Мы столкнулись с масштабной и хорошо организованной фрод-атакой. Попытки быстро подключить североамериканские специализированные компании по кибербезопасности позволили снизить фрод, но он оставался критически высоким, и мы рисковали навсегда испортить свою репутацию перед местными банками. Кроме того, чарджбэки просто стали обходиться нам в существенные суммы. Ведь поездки совершались, водители получали оплату, и потом приходилось возвращать деньги настоящим владельцам карт. Взвесив все «за» и «против», я решил остановить старт города. Дополнительным фактором для принятия такого решения стало то, что в эти дни законодатели Нью-Йорка приняли закон о том, что если сервис делает более 10 000 поездок в день, то он должен платить минимальную зарплату всем водителям, почти приравнивая их к штатным сотрудникам сервисов. Из-за этого компании Uber и Lyft немедленно попали в невыгодную ситуацию и понесли огромные убытки. Плюс в это же время были введены новые требования о том, чтобы минимум 5 % заказов выполняли автомобили, оборудованные для перевозки людей с ограниченными физическими возможностями, и был введен дополнительный налог с поездок в Манхэттене.

Но главным было то, что нам стало очевидно: для успешного старта нужно создать полноценное подразделение по онлайн-платежам с сильными местными профессионалами, имеющими опыт борьбы с фродом и отмыванием денег. И в целом для старта в США нужно создавать большую команду и выделять крупные бюджеты.

Мы решили сделать рестарт позже, после тщательной подготовки и формирования ресурсов. А пока, чтобы выжать максимум из всего, что было сделано, наши пиарщики разослали пресс-релизы в ведущие американские СМИ, и о нас рассказали такие медиа, как Forbes USA, Bloomberg, Fox News, Mashable и другие. Через пару недель мы остановили возможность заказов в «Индрайвере» в Нью-Йорке.

Неудача с Нью-Йорком стала существенной оплеухой по нашему самолюбию. Команда и я уже давно не испытывали серьезных неудач и стали привыкать к успехам. Стоя поздним вечером на крыше Рокфеллер-центра, где находился наш офис, наблюдая за огромным ночным сверкающим городом, небоскребами и ярко освещенными ущельями улиц между ними, я думал, что можно начать спокойнее относиться к неудачам, но, наверное, привыкнуть к ним невозможно. Что они продолжают оказывать на меня и ребят обессиливающее и разочаровывающее действие. Что это странно и несправедливо для команды: сделать так много, вложить большой объем таланта, интеллекта, энергии и на выходе все равно получить как будто ноль. Во всем этом был важный вопрос – вопрос силы и поддержания мотивации.

Моего самого близкого друга зовут Александр Скрипин. Он замечательный человек, спортсмен и успешный предприниматель в сфере ресторанного бизнеса. В феврале у него день рождения, и я подарил ему совместное восхождение на Килиманджаро, самую высокую точку африканского континента. Мы решили это сделать в начале ноября 2018 года, вместе с группой, которую должен был повести опытный гид и знаменитый альпинист Виктор Бобок.

С Африкой связан интересный случай: когда мы решили стартовать на этом новом для нас континенте, наши маркетологи, проанализировав весь континент, дали мне на выбор два города в качестве кандидатов на первые старты. Первый – это Аруша в Танзании, вторым был город в Кении. Посмотрев на карте расположение обоих городов, я обнаружил, что Аруша находится всего в 80 километрах от Килиманджаро. Удивительное и символичное совпадение! Конечно, из двух вариантов я выбрал этот город. В октябре стало ясно, что дни нашего восхождения примерно совпадают с датами первого старта «Индрайвера» в Африке.

В начале ноября мы прилетели в Танзанию и присоединились к группе восхождения на Кили, как иногда сокращенно называют Килиманджаро. Танзания – это молодая страна в Восточной Африке, образованная в 1960-е годы через слияние двух стран – Танганьики и Занзибара – после получения ими независимости от Великобритании, от названий которых получилась «Танзания». Это многонациональная страна, в ней живут около 120 этносов, и самые известные из них, наверное, масаи – воинственные скотоводы, при этом парадоксальным образом вегетарианцы. Они не едят свой скот, пьют только молоко. Говорит страна на суахили, языке, который был прославлен в мультфильме «Король Лев». Коронную фразу «акуна матата», означающую что-то типа «не грузись, все нормально и будет еще лучше», мы слышали много раз в этой стране.

Высота Килиманджаро – 5895 метров. Эта высокая гора вулканического происхождения находится вне горных систем. По соседству с ней стоит только одна гора чуть пониже – Мавензи. Подъем начинается в одноименном с горой национальном парке с высоты 1900 метров. В первый день ты идешь сквозь тропические джунгли по тропе среди густых деревьев и лиан, по которым прыгают обезьяны. Дальше деревья постепенно становятся ниже и переходят в кустарник. Жара сменяется просто теплой погодой. Обезьян уже нет, но на тропинке можно встретить забавных хамелеонов. На третий день холодает, и кустарник превращается в саванну, покрытую невысокой травой. Потом пейзаж переходит в марсианский – каменная пустыня. И, наконец, на пятый день, в день финального штурма, появляются снег и лед, в окружении которых и находится вершина Килиманджаро. Пейзажи в горах – невероятной красоты, которую сложно даже попытаться описать словами.

Делаются акклиматизационные подъемы и спуски, но, несмотря на это, почти у всех участников подъема после высоты в 4–5 километров проявляются симптомы горной болезни – головная боль, тошнота, слабость. Основная причина в том, что для полноценной акклиматизации на такой высоте нужно около 12 дней, но мы находимся в национальном парке, который ограничивает время нахождения альпинистов на его территории, и поэтому весь подъем надо закончить за неделю.

Гиды ведут группу в очень неспешном темпе, тоже в целях более плавной акклиматизации, и у всех есть время подумать о своем. Я иду по тропе и думаю, что подъем на вершину похож на предпринимательскую карьеру и что