— Я надеюсь, что вы и Светлану виноватой не назначите, — с нажимом сказал я.

— Да нет, конечно, — ответил Тимофей и вздохнул. — Мы понимаем, что покушение было на нее. И было по вине Полины. Но Полина нам как сестра, понимаешь?

Понимал я больше, но ничего говорить не стал, просто кивнул, посчитав, что этого разговора достаточно. Так-то понятно, что воду мутит в основном Тимофей, как лицо заинтересованное в том, чтобы Полина была рядом. Но мне кажется, я ему доходчиво пояснил, чего мы избежали.

В столовой на нас косились и перешептывались, но подходить никто не рисковал. Наверное, никому не хотелось отправляться на склад в пару к Сысоеву, все равно тот в настоящий момент не сможет оценить дружеской поддержки. Если у него, конечно, таковая есть в этой школе.

Зато перед уроком не успели мы даже вытащить тетради, как к нам подошел Волошин с листком, на котором после короткого текста стояли фамилии с подписями.

— Диана нам рассказала, что вчера случилось, — сказал он. — Поэтому мы решили собрать подписи под требованием на отчисление Сысоева. Не дело, что в такой школе есть неадекватные лица, употребляющие всякое дерьмо. Еще и ваша Полина из-за него пострадала. Андреев сказал, что она не сможет больше тут учиться, ей придется восстанавливаться. А ведь на месте Полины мог оказаться любой из нас. Такие, как Сысоев, не должны учиться с нормальными людьми, ты согласен?

— Я согласен, — подтвердил я. — Но дело в том, что не факт, что его вообще вытащат из того дерьма, в котором он сейчас. Я его в стазис отправил, но вытаскивать его оттуда — верная смерть для Сысоева. Вряд ли в ближайшее время что-то придумают, чтобы ему помочь.

— Нам кажется, что это должно быть проблемой не школы, а семьи Сысоева, — уверенно сказал Волошин. — Поэтому нужно, чтобы его отчислили сейчас, не дожидаясь результатов лечения.

— А почему его не отчислили раньше? Это проблема не этого года.

— Да потому что мать Сысоева входит в Попечительский Совет по школам магии, — лениво протянула Диана. — Никому не нужны были проблемы с Советом. Сейчас ее оттуда должны были попереть. Все же Сысоев-старший замешан в нападении на императора. Семья неблагонадежная, не должна влиять на ключевые моменты.

— А почему в прошлом году не поперли? — заинтересовался я, подозревая, что Диана сейчас повторяет слова своего деда. Не из тех она особ, которых волнует благонадежность. И пока не в том возрасте, когда красивыми фразами можно замаскировать нужные идеи. — Полгода, считай, прошло.

— Потому что расследование идет, — пояснил теперь уже Волошин. — Пока приговор не оглашен, возможны варианты. Поэтому я и говорю, что Сысоева надо убирать. Подпишете?

Тимофей было потянулся за листком, но потом посмотрел на меня. Я еле заметно покачал головой. Андрееву мы и без того как бельмо на глазу. А подписание этой бумажки ничего не решит, как бы классу ни хотелось обратного.

— Я ж говорю, смысла нет. Его вряд ли выведут из передоза. Дело на контроле у Императорской гвардии, — добавил я для пущей важности. — Даже если выведут, то он больше здесь не появится.

А если появится, всегда можно отправить в новый стазис и сказать, что так и было. Скидку на возраст Сысоева я делать не собирался — в его возрасте уже все прекрасно осознают и делают дерьмо исключительно осознанно.

— А ваша Полина все? — спросил Волошин с таким видом, что стало понятно: ему она тоже нравится.

Поняла это и Мальцева, которая не переносила, когда при ней интересовались другими.

— Совершенно все, — ревниво ответила она вместо меня. — Им даже уже другого пятого назначили.

— Серьезно, значит, пострадала, — сделал вывод Волошин и потряс листком. — Надо было этим раньше заняться, но кто знал?

— Экзамены она будет тут сдавать. А от занятий отстранена, — подтвердил я. — Если хотите, ее всегда можно навестить.

— А что? И навестим всем классом, — решил Волошин.

— Всем классом — это ты загнул, — недовольно возразила Мальцева. — У нас тут каждый за себя, а она даже не в твоей пятерке. Короче, тебе надо — ты и навещай, а я пас. Елисеева я бы еще подумала навещать или нет, а какую-то там Ермолину…

Она пренебрежительно фыркнула, повернулась и, активно виляя задницей, прошла к своему столу. Это получилось довольно эффектно, потому что какое-то время часть класса точно смотрела на нее, а потом прозвенел звонок и Мальцева стала не так популярна, как вошедший учитель.

Светлана появилась ко второму уроку. И пришла она не одна, а с Ангелиной, с которой они были друг на друга чем-то похожи. Та тоже оказалась светловолосой и голубоглазой. Большинство учеников с Ангелиной уже были знакомы, и если ее появление и вызвало у кого-то недовольство, то только у Дианы. Потому что Ангелина оказалась слишком симпатичной, чтобы Мальцева не посчитала ее соперницей. Вообще, как я успел заметить, Диана была убеждена, что правильное разделение в классе должно быть следующим: девятнадцать парней и она, королева. Все остальные расклады были не такими, которые могли привести ее в хорошее настроение. И то, что в ее пятерке больше не было девушек, было правильным решением: соперницу бы она загнобила в ноль.

— Нас переселили. Ты в курсе? — спросил я у Светланы.

— Да нам уже показали новый блок, — ответила она. — Я даже вещи перенесла. Ангелину ты же знаешь?

— Откуда? Вижу впервые, — ответил я.

Светлана позвала подругу и познакомила ее с нами. И я сразу понял, что мы не сработаемся, потому что этот вариант был куда хуже Полины, на которую у меня худо-бедно какое-то влияние было. Ангелина на нас троих смотрела не просто со снисходительностью, а даже с некоторым пренебрежением. Не думаю, что она согласится выполнять мои требования, если они не будут дублироваться Светланой. А это очень плохо.

— Значит, теперь ты будешь у нас вместо Полины, — сказал Ден, пытаясь снять неловкость первого общения.

— Нет, это она была какое-то время вместо меня, — ответила она и посмотрела на меня чуть прищурившись. — Я бы поступила, если бы…

— Если бы мы не выиграли турнир, — напомнил я.

— Формально Полина его не выиграла.

Она даже не пыталась казаться милой