- Идти сможешь?

Она кивает, и я помогаю ей подняться.

Меня колотит внутри от злости. Знаю, что даже если сильно захотеть, мои ребята не успеют приехать. Но всё-равно злюсь. Сжимаю челюсти, и пытаюсь не демонстрировать Агате боль, что пронизывает плечо и руку. Меня беспокоят её рёбра. Но я счастлив, что она жива. Действительно счастлив.

Ни без труда добираемся до пыльной дороги. На обочине стоит та самая тачка, что таранила нас в зад.

- В машину. - Киваю на серебристый седан, и открываю дверь. Помогаю Агате залезть в салон, а уже после, сам обхожу автомобиль.

Усаживаюсь. Завожу корыто, и трогаюсь с места. Оглядываюсь на Снежка. Она прислонила голову к стеклу, и закрыла глаза.

Сосредотачиваюсь на дороге. Блять... стараюсь по возможности даже не моргать...

Всматриваюсь во встречные огни. Мои...

Снова съезжаю на обочину и давлю на тормоз. Открываю дверь и выхожу на улицу.

Первым вижу Пабло, что выскакивает почти на ходу, и бежит ко мне. Мысли сейчас только о Снежке. Моё плечо меня волнует меньше всего. Не первый раз. Переживу.

- Нико! - Он косится на мою футболку, что от крови прилипла к телу. - Блять! Я говорил тебе не ехать одному!

Корчусь от нотаций усатого, и отмахиваюсь от его рук, что пытались меня ощупать.

- Заберите Агату. - Рычу от осознания того, что моих сил на двоих может не хватить.

- Понял.

Пабло, больше не произнося ни слова, забирается в салон и выносит обессиленную девушку. Бежит с ней в сторону внедорожника, а я плетусь следом, давая одним взглядом понять остальным, что не нуждаюсь в их помощи. Замечаю нашего врача, что неловко топчется на месте. Машу ему головой, приветствуя.

- Дома. - Хриплю лекарю, и ловлю мутным взглядом его кивок. Сам дойду. Не калека.

Расслабляюсь на заднем сиденье, подгребая к себе Агату. Та жмётся ко мне, разливая по моему телу уже знакомое тепло.

- Как плечо?

Пабло садится за руль, и оглядывается на меня.

- Нормально. Царапина. - Отмахиваюсь. - Агату осмотреть надо. Потом меня.

Пабло хмурится, и выдавливает педаль газа. Мы резко срываемся в места, а я прижимая голову Агаты к целому плечу, и закрываю глаза.

Я неосознанно жалась к человеку, виновному во всех моих бедах. Мой тюремщик стал моим убежищем. Я успокаивалась в его крепких объятиях. Боролась с дремотой, что тянула меня в свои вязкие сети, и перебирала пальцами влажную ткань его футболки.

Его пальцы зарывались в моих волосах, и уже так привычно массировали кожу на затылке.

Автомобиль остановился, и мне помогли из него выбраться. Я даже не сразу поняла, что мы находимся не дома у Николаса. Меня на руках занесли в небольшой дом, больше похожий на гараж. На деле же, это оказалось нечто похожее на медицинский кабинет, укомплектованный от и до всем, чем только можно.

Там же мне сделали рентген. Яркий свет слепил глаза, но я видела, как лично Нико, сам, разрезал на мне футболку. Затем лифчик от купальника. Смотрел мне в глаза, и негромко нашептывал незнакомые мне испанские слова.

Снимок показал, что ни переломов, ни трещин у меня нет. Ушиб, большая гематома и лёгкое сотрясение.

Я не могла оторвать взгляд от его майки, запятнанной кровью. Он был ранен. Но мужчина старался не подавать виду, что ему больно. Хотя, крепко сжатые зубы, и раздувающиеся ноздри при каждом его движении, говорили об обратном...

Я до сих пор не могла поверить в то, что жива. Я была так близка. К финалу. Мне казалось, что я видела, как промазавшая пуля пролетела перед моими глазами. Молниеносно и разрушающе.

Сейчас, повернув голову в его сторону, я рассматривала широкую повязку, что пересекала его грудь и плечо. Утренние лучи солнца играли на его смуглой коже в салочки. Грудь мулата мерно поднималась и опускалась. Его дыхание было шумным, будто он не спал, а бежал дистанцию. Словно вернулся во вчерашний вечер, когда вместе со мной пробирался к дороге через густые заросли.

Двоякое чувство... он спас мне жизнь? Да.

Только вот тихий внутренний голос не прекращал мне напоминать о том, что во всем виноват только он. Если бы не Нико, если бы не его нежелание отпускать меня, если бы не... так много если.

Если бы я не встретила его.

- Проснулась? - Разрывает тишину его охрипший голос.

Перевожу рассеянный взгляд с повязки на его губы. Сухие, немного потрескавшиеся. С парой еле заметных родинок на них.

- Да.

- Как чувствуешь себя? - Мужчина шевелится, и хочет повернуться на бок. Но тут же шипит, и возвращается в исходное положение.

- Нормально. - Поднимаюсь сама и сажусь возле него, поджимая под себя ноги. - А ты?

Не думаю, что пулевое ранение можно назвать пустяком...

- Пустяк. - Подмигивает мне, а мои брови ползут вверх. Он мысли читает? - На мне все заживает, как на собаке.

Он кряхтит, снова делая попытку сменить положение. Облокачивается на левую руку, и подтягивается, опираясь спиной на изголовье. Зажмуривает глаза на несколько секунд.

- Больно? - Сама не знаю почему, но моя рука дёргается вперёд, но я вовремя осекаю себя.

- Не очень. - Отмахивается мулат. - Волнуешься? - Полноватые губы Николаса изгибаются в мягкой ухмылке, и я тут же отвожу взгляд.

Его ирония сейчас неуместна. Да, я волнуюсь... за то, что если с ним что-то случится, судьба даст мне ещё один пинок. Удар под дых, я бы сказала...

- Меня во всем винишь? Так ведь? - Сдавливает мои пальцы.

Поджимаю подбородок, и пытаюсь освободиться от хватки

— Правильно делаешь, Снежок.

Тянет за руку, и целует мои пальцы, вырывая из моих лёгких очередной прерывистый вдох.

* * *

Пенные облака застилали небо, снова наполняя день духотой. Казалось, что даже птицы перестали петь. Лишь громкий треск цикад раздражал слух.

После полудня я взяла из библиотеки начатую мной книгу Максима Горького с его мощным романом "Мать", и отправилась в оранжерею. Не видела, но знала, что следом за мной идёт охранник. Ранее я видела мужчину только во дворе. Сейчас он занимал место Хорхе. Кстати, о нём... на мой вопрос о том, куда делся парень, Николас отмолчался. Хмыкнул и, сказав, что это не моё дело, закончил так и не начавшийся разговор.

Не знаю, сколько времени я провела среди пышной и цветущей зелени, но точно не менее двух часов.

Закрыла книгу, смакуя тяжёлое послевкусие от прочитанного.

Не заметила даже движения в стороне. Очнулась лишь когда перед моими глазами мелькнули чьи-то ноги. Подняла взгляд, упираясь в суровое лицо охранника.