— Пожалуй, пойду я, не буду мешать.

Не так быстро, мой хороший! Конечно, желание избежать позора (самка ведь сделала выбор, а оспорить его имеет шансы только более сильный, по сравнению с соперником, самец) вполне понятно, но когда они уже поймут, что мои решения не всегда так очевидны?! Перехватив за руку решившего сохранить достоинство мужчину, встретила его удивлённый и — самую малость — раздражённый взгляд и послала мысль самым вкрадчивым тоном, который смогла сгенерировать: «В душ! И только попробуй не вернуться!». В глазах пумы эмоции быстро трансформировались в недоумение-надежду-предвкушение, и он слегка склонил голову. Вернётся.

Альфы не любят подчиняться. И они собственники. Если любой самец-оборотень будет до конца отстаивать своё право быть с возлюбленной, то альфа не признаёт соперников рядом с понравившейся ему самкой априори. Даже если к этой самке и нет особо глубоких чувств. В случае, когда самка предпочтёт не его, но соперник слабее, альфа всё равно добьётся своего, подчинит объект страсти, если надо. А тут ситуация забавная в своей нестандартности: они не могут подчинить, лишь подчиниться сами и ждать моего решения. Выбери я Лиама, и Ральфу пришлось бы проглотить это, как бы ни бунтовала его природа. Но им повезло — обоим.

В два оставшихся шага дошла до волка и, не собираясь как-то притормаживать или кокетничать, уселась поверх его бёдер. Распахнувшиеся полы халата приковали внимание к обнажённой плоти. Взгляд возбуждённого мужчины метнулся по приоткрывшейся груди вниз, а сквозь зубы вырвался свистящий выдох. Его запах, его желание ответно сносили крышу уже мне… Я видела Ральфа обнажённым тогда, в пещере, но это было совсем не то. Сейчас хотелось поскорее прикоснуться к великолепному телу.

Пальцы проворно ухватили край футболки и потянули её вверх. Волк послушно поднял руки. В эмоциях царил весёлый интерес. Забавляешься, милый? Ничего… Густая тёмная поросль на груди, стекающая сужающейся дорожкой к пупку, а потом ныряющая под пояс штанов, нисколько не помешала мне с силой провести ногтями по плотной коже, вызывая у альфы стон. Терпение мужчины на этом исчерпало себя.

Крепкие руки сомкнулись на моей спине, пробежались-огладили сверху вниз, нырнули под короткий халатик и сжали ягодицы. А потом мы одновременно подались навстречу друг другу, встречаясь в голодном поцелуе. Ммм, всё же молодец волк, не стал смиренно ждать, пока сменю гнев на милость, а решил проявить настойчивость. Иначе я ещё несколько дней не знала бы этого упоительного чувства, что испытываешь в руках горящего страстью по-настоящему сильного альфы! И оглянуться не успела, как оказалась полностью обнажённой, а губы мужчины уже прокладывали дорожку через шею к груди. Но диван в качестве любовного ложа меня категорически не устраивал. Не сейчас. Так что послала оборотню мысленную просьбу — да-да, просьбу, приказы здесь неуместны — перебраться в мою спальню, и тут же Ральф сорвался с места, плотно прижимая к себе.

Ооо… Когда это он успел ширинку расстегнуть? Возбуждённый член прижался аккурат между разведённых половинок. Великолепное и волнующее ощущение. И член, судя по всему, тоже великолепный. И я собиралась добровольно лишиться подобного кайфа?! Неудовлетворённость прошедших дней напомнила о себе резкой вспышкой желания, не оставшейся незамеченной. На кровать меня натуральным образом швырнули, но нежность и не была сейчас приоритетом. Хотелось бешеной страсти. Волк расстегнул пуговицу, что не позволяла штанам свалиться во время забега до спальни, резко скинул с себя брюки с бельём и выпрямился, позволяя разглядеть его полностью. О да, ему точно есть чем гордиться! Пропорциональная крупному телу торчала строго горизонтально, нахально указывая на меня, и красовалась потемневшей головкой.

Я не скрывала своего восхищения. Мужское самолюбие так ранимо, да и мне не жалко. Тем более, когда чувства искренние, а не фальшиво-показные. Крепкое тело накрыло меня, но для осуществления задуманного требовалась несколько иная поза. Потому резким движением опрокинула любовника на спину, поменявшись с ним местами. Ральф не возражал, не напрягался, не пытался настоять на своём. Лишь с любопытством ожидал моих дальнейших действий. Полное доверие. И от осознания этого становилось тепло на сердце.

Тело мужчины ярко реагировало на ласки, мои губы и язык вызывали мурашки на загорелой коже и тихие стоны удовольствия. Оборотни — страстные и откровенные любовники, не боящиеся демонстрировать свои чувства. На слишком долгие игры меня бы сейчас не хватило, потому позволила себе лишь несколько быстрых жарких поцелуев и, наконец, медленно опустилась на такую желанную сейчас бархатную плоть. В этот же момент матрас рядом прогнулся, чуть сбоку ко мне прижалось второе горячее тело, а руки Лиама обхватили грудь, даря дополнительное удовольствие. Ральф сначала напрягся, но я не сделала ни единой попытки отстраниться от пумы, глядя при этом в глаза волку.

Умница. Мужчина принял мой выбор и чуть приподнял бёдра, побуждая двигаться. А мне оставалось только послать обоим предупреждение, чтоб не вздумали ставить никаких меток, и отдаться удовольствию.

Ночь была потрясающей и очень насыщенной. И да — уже к её середине я почувствовала-таки полную умиротворённость и довольство. Альфы менялись, почти не давая мне отдыхать, каждый раз чувствуя готовность любовницы к продолжению праздника плоти. Лиам… В качестве любовника он с волком оказался практически на равных: также вынослив, разнообразен, умел. Да, он слабее, как альфа, но в близости имел одно неоспоримое преимущество перед Ральфом — он понимал, когда мне нужна нежность, а когда агрессия. Быть может, потому что тоже кошка. Именно Лиам без малейшего сомнения стал вторым, как только волк в очередной раз овладел мной. Бесподобное ощущение абсолютной заполненности подарило оргазм такой силы, какого ещё не доводилось испытывать.

Насытившись друг другом, мы заснули, тесно переплетясь объятьями. И усталости в мужчинах не было — захоти я продолжения, ни один не отказался бы. Двое — идеально. С тремя, возможно, и интересно было бы попробовать, но смысл? Вот если пойму, что начали выдыхаться, тогда и буду думать. О том, что, один раз добившись желаемого, самцы вдруг решат не продолжать близкие отношения, даже не переживала. Знала, что такого не будет — по эмоциям.

Утром мы распрощались с Ральфом: у всех ещё были неотложные дела. Но перед этим поставила мужчин в известность, чтобы и не думали о собственнических замашках и поцелуях на публике. Хватит и того, что буду пахнуть обоими альфами. Это уж точно никаким заклинанием не уберёшь, если только вместе с собственным запахом, но сейчас я не собиралась уже скрывать свою природу. Что и кто обо мне будет думать при этом — глубоко параллельно. Клановцы примут любое решение, а на мнение остальных откровенно плевать.

И, конечно, чётко оговорила рамки наших отношений — каждый из мужчин свободен в своём выборе: решат уйти — держать не буду, но и ревность, в случае, если их двоих со временем окажется мало и я решу впустить в нашу постель кого-то третьего, недопустима. Решения, касающиеся нашего трио, имею право принимать только я. И оба самца с этим согласились.

* * *

Ральф умчался, отказавшись от завтрака, а мы с Лиамом пошли на кухню. Где пума учил меня обращаться с местной техникой. Так-то я представляла, что и как работает, но ведь есть и нюансы. Это второй мужчина, который чувствует себя на кухне, как дома. Интересно, они тут все такие? Впрочем, нет — в доставшейся мне памяти молодого гопника ничего подобного не было. А у нас готовка считалась исключительно женским уделом. Правда, если не считать профессиональных воинов — те обязаны уметь выжить в любой ситуации, и зажарить что-нибудь съедобное на костре не являлось для них проблемой.