сразу после разрушения Чикаго, о том, что с другими городами поступят так же, если в них будут обстреляны его войска, только ускорило процесс.

Что неизбежно вело к распаду социальной и технической инфраструктуры страны. Что, в свою очередь, вполне могло быть именно тем, чего хотели шонгейри.

Честно говоря, Дворак был поражен тем, что транспортная система и энергосистема оставались работоспособными - по крайней мере, в какой-то степени - так долго. Во всяком случае, на местном уровне очень помогло то, что и в Северной, и Южной Каролине располагались многие атомные электростанции. По крайней мере, перебои с поставками топлива не привели к их автоматическому отключению. Конечно, шонгейри вывели из строя оба реактора МакГуайр, когда они уничтожили Шарлотт, а электростанция Саммер в Южной Каролине была закрыта, когда была разрушена Колумбия. Насколько Дворак мог разобрать из фрагментарных сообщений, поступивших через интернет, этот реактор на самом деле не был разрушен при бомбардировке столицы штата, но он все еще был отключен. Возможно, из-за повреждения от удара током. Более вероятно, потому, что люди, которые должны были им управлять, были либо мертвы, либо бежали после ударов по Колумбии.

Конечно, вопрос о том, как долго еще будет работать любая из этих генерирующих станций, был проблематичным. Местное правительство делало все возможное, чтобы защитить их, наряду с другими важнейшими службами, но на большей части территории страны эти органы власти постоянно испытывали трудности из-за притока отчаявшихся, голодных беженцев. Дворак чертовски хорошо знал, что он сделал бы все возможное, чтобы накормить своих детей. Он не мог винить других родителей за то, что они чувствовали то же самое, и это даже не учитывало, на что пошли бы люди, чтобы набить себе животы. Поэтому он не был удивлен, что "мародерство" и другие насильственные преступления - и ответный самосуд - стали обычным явлением. Точно так же он не собирался никому позволять отнимать то, что он и его семья построили для себя на этот самый день.

Он не слишком беспокоился о том, что их затопят беженцы. Хотя они находились менее чем в пяти милях к западу от NC-281, вряд ли это была крупная межштатная автомагистраль, а разделявшее их расстояние состояло сплошь из деревьев и гор. Трасса US-64, которая петляла почти в трех с половиной милях к югу, была и ближе, и с большей вероятностью могла столкнуться с интенсивным движением беженцев, но местность между ними и шоссе была такой же плохой - или еще хуже - и в их направлении от нее не отходило ни одной боковой дороги. По окрестностям было разбросано несколько домов, но это была не фермерская местность, и это выглядело бы не очень привлекательно для городских жителей, которые понятия не имели о том, как выжить в лесу. Раньше любой, кто забрался достаточно далеко в глушь, чтобы действительно определить точку, в которой их "подъездная дорога" отходила от Коулд-Маунтин-роуд (а было чертовски маловероятно, что беженцы заберутся так далеко), мог заметить, что на ней было изрядное движение. Однако сейчас это было маловероятно, поскольку они потратили несколько часов, разбрасывая опавшие листья и сосновые иголки, собранные гораздо выше в горах, по первым двум сотням ярдов дорожного полотна. Алек проявил особый артистизм: он сорвал пару засохших болиголовов и разложил их так, что Дворак вынужден был признать, что это была реалистично выглядящая коряга из естественно поваленного сухостоя поперек дорожного полотна. В целом, эта подъездная дорожка выглядела так, как будто по ней никто не ездил годами, что было справедливо до тех пор, пока никто не проходил мимо, когда они действительно ею пользовались...

Что его гораздо больше беспокоило, так это возможность того, что одно из этих местных правительственных образований, отчаянно пытающееся накормить своих собственных граждан - и тех беженцев, которые на него свалились, - может решить взять на себя сбор припасов у "накопителей" для перераспределения. Что было одной из причин, по которой огород был там, где он был. Если бы появился кто-то с официальным - или даже квазиофициальным - статусом, он обнаружил бы значительный, но не огромный запас консервов в кладовой хижины, а также огород, достаточно большой, чтобы обеспечить довольно удобную подушку для семьи из десяти человек. Чего они не найдут, и на что никто из его семьи не собирался им указывать, так это то, что было спрятано в пещере.

- Как я уже сказал, - продолжил он вслух, - они, похоже, действительно не понимают, как действуют люди. Конечно, единственное разумное, что можно сделать, - это сдаться, но мы не всегда такие уж разумные люди. И хотя я уверен, что есть куча людей, которые в любом случае готовы сделать именно это - которые были бы рады сдаться, - если бы шонгейри только накормили их и их детей, они же не предлагают это сделать, не так ли? - Он покачал головой. - Похоже, единственное, что они понимают, - это палка. Очевидно, никто не сказал им, что если вы хотите, чтобы люди сотрудничали, вы также должны использовать пряник. И они, похоже, не понимают, что загонять людей в угол, когда они считают, что им больше нечего терять, только повышает вероятность того, что они будут сопротивляться. Или, если уж на то пошло, насколько кровожадными, злобными и упрямыми могут быть люди, когда вы действительно выводите их из себя, устраивая такие мелочи, как, о, случайный взрыв города с парой миллионов человек, живущих в нем.

- Они просто слишком глупы, чтобы понять это? - вслух поинтересовалась Шэрон Дворак. - Или это что-то в том, как они думают? Неужели они ослеплены, я не знаю... их собственными предубеждениями или предположениями, как вы думаете?

- Не знаю, - признался ее муж. - С одной стороны, Бог свидетель, было много людей, которые совершали действительно глупые поступки, даже не оправдываясь тем, что они совершенно отдельный вид или даже отдельная страна или культура. Черт возьми, если уж на то пошло, мы достаточно часто видели, как американские политики делают это! Полагаю, ты не хочешь, чтобы я составил для тебя каталог?

Он ухмыльнулся, задавая этот вопрос, и остальные за столом рассмеялись, когда Шэрон энергично покачала головой. Дэйв Дворак изначально намеревался преподавать историю на уровне колледжа, и его любовь к этому предмету никогда не ослабевала. Спрашивать его о чем-либо, что могло привести к историческим примерам, было рискованным предложением.

- Хорошо, пусть будет так, - сказал он. - Тем не менее, суть остается