она знает, но мы держали хорошую мину при неважной игре, потому что я все еще опасался за наши жизни, а она просто в нас нуждалась. — Кеннет Сомерсет, герцог Сомерсет.

В это время дверь в очередной раз открылась, и вошел Льюис, постоянно озиравшийся по сторонам.

— Док, тут такое дело, — я замялся. — В общем, драконам необходима кровь чистопородного человека, чтобы провести сложнейший ритуал, который разрешит их затруднения. — Я не стал озвучивать истинную причину, это было не мое дело, за что заслужил благосклонный взгляд Нордэшан. — А так вышло, что только ты обладаешь всеми нужными им требованиями.

— Хм, — Льюис поднял глаза, разглядывая потолок. Я проследил за его взглядом, но ничего интересного не увидел, потолок как потолок, деревянный, с крупными поперечными балками. — Сколько нужно крови?

— Вот этот флакон, — драконица извлекла жестом фокусника из рукава изящный хрустальный флакон, довольно большой, кстати, с поллитра не меньше. Я невольно нахмурился.

— Хорошо, — кивнул Льюис, приняв решение. — Теперь поговорим об оплате.

— Оплате? — Нордэшан так удивилась, что даже утратила на мгновение часть своей неземной привлекательности, став обычной красивой женщиной.

— Конечно, не думаете же вы, что я расстанусь со своей кровью просто так? — Льюис хитро улыбнулся. — Ведь, если я все правильно понимаю, а я разбираюсь в некоторых тонкостях некоторых ритуалов на крови, уж поверьте, то, как вы перед нами расстилаетесь: накрытый стол, очень аккуратное усыпление нашего не совсем адекватного Первого дружинника… кровь должна быть отдана добровольно, не так ли? Если бы не этот нюанс, нас бы просто прирезали и нацедили столько крови, сколько вам необходимо, да еще и с избытком.

Теперь я разглядывал потолок. Интересно, как быстро я скопытился бы, если бы не мои умные и умелые подданные? Хотя, я где-то слышал, что самым главным и необходимым качеством любого хорошего лидера считается умение найти талантливых людей и расставить их на нужных местах — пусть пашут. Так что, получается, что я не просто хороший, я отличный лидер.

— И что же тебе нужно? — мне показалось, или драконица заскрипела зубами.

— Гарантии того, что мы выйдем отсюда в целости и сохранности, а также такой же флакон крови дракона, взятой у него, когда он будет находиться в своей истинной ипостаси, — торжественно произнес Льюис.

— Ты получишь все, что запрашиваешь. Шадорос, приготовь нашего гостя к церемонии, я присоединюсь к вам чуть позже, — Льюиса со всем почтением вывели из комнаты, чтобы он не дай Верун не передумал. — Так что же хочешь получить ты, герцог?

— Гарантии нашей безопасности, когда вы перестанете так остро нуждаться в моем лекаре, будет вполне достаточно, — быстро произнес я.

— Я клянусь своей кровью и огнем, что вы будете в безопасности все то время, пока гостите здесь. Так же трое воинов проводят вас до границ леса, обеспечивая безопасность, когда вы пожелаете уехать.

— Это очень трогательно, такая забота, — я кивнул, принимая клятву. В это время я почувствовал легкое жжение на запястье. Одернув рукав камзола, я увидел, как саламандра приподняла голову и кивнула, а из ее пасти выскользнула небольшая искорка, которая приземлилась на ладони драконицы.

— О, это очень щедрый дар, — я непонимающе смотрел на нее, а она закрыла глаза и искорка на ее ладони словно впиталась под кожу на пару секунд осветив кисть изнутри. В это время на лице женщины было написано самое настоящее блаженство. Когда сияние ее руки погасло, она открыла глаза и посмотрела на меня немного затуманенным взглядом. — Я чувствую нависшую над тобой опасность, мальчик. Я вижу скорые битвы и много крови. Мы не вмешивались в дела людей и не изменим своего правила. Но однажды, если дела пойдут совсем плохо, позови меня через своего фамильяра, — она кивнула на саламандру, которая снова приняла вид обычного шрама от ожога, правда весьма необычной, я бы даже сказал экзотической формы. — Позови по имени. Я услышу, и пришлю помощь. Но запомни, только однажды. Так что тщательно взвешивай истинную необходимость присутствия драконов. А теперь, извини, я пойду к твоему чересчур предприимчивому человеку, чтобы уже освободить мой народ от вынужденного заточения.

Глава 23

Я в который раз за наше, кажущееся просто бесконечным, путешествие сидел на земле и невидящим взглядом смотрел на пламя костра, пытаясь успокоить расшатанные нервы близостью родственной мне стихии. Тепло огня проникало в замерзшую кожу, лаская ее, словно ласковая любовница. Протянув руку, я провел ею в опасной близости от пламени. Саламандра подняла голову и, сонно зевнув, снова приняла вид немного странноватого шрама на моем запястье. Дельных мыслей не было, на передний план прорывалось лишь искреннее негодование. Нет, я все, конечно, понимаю, а то, чего я не понимаю, стараюсь хотя бы принять за данность, но такое свинское отношение ко мне, исходящее от всех странных экзотических личностей, встреченных на моем пути, о которых не упоминается даже в детских сказках, переходит все мыслимые пределы. Стоило мне только вытянуться на кровати и забыться в беспокойном полусне, как меня бесцеремонно растолкали и, не дав даже толком собраться, вытолкнули за порог этого уютного и гостеприимного заведения. Кстати сказать, не знаю как остальных, но меня точно никто не догадался накормить. Или они от волнения всю еду со столов сожрали, которую вроде бы для нас приготовили, и теперь драконам банально стыдно за то, что они не смогли выполнить пожелания Веруна — вкусно накормить гостей, оказавших им такую колоссальную услугу, или же просто пожалели нам хлебушка. Перед захлопнувшейся у меня прямо перед носом дверью, уже ожидали мои товарищи со скорбными и злобными лицами. Такое выражение лица могло означать только одно — не только меня не покормили, нас всех выперли, не дав ни перекусить, ни как следует отдохнуть. Почти сразу же дверь снова распахнулась, и порог переступил наш чудо-донор, только что помогший драконам в их нелегком деле снятия смертельно-неприятного заклятья. Льюис сиял как ясно солнышко, прижимая к груди какой-то сверток, словно родную кровиночку. От получившегося каламбура было не смешно еще и потому, что пространство вокруг трактира исказилось и он просматривался сейчас, как через кривое зеркало, затем он замерцал и будто растворился в темноте, не оставив после себя и следа. На том месте, где еще совсем недавно стояло довольно внушительное здание, росли