настойчива, она так истосковалась по его ласкам, рукам, губам. Ей хотелось ощущать его всего, всем своим телом и существом приникнуть к нему. Почему он упрямиться и не хочет приласкать её?

— Дарк, ты что, разлюбил меня? — спрашивала она у него. — Почему ты молчишь? Дарк, я не успела рассказать тебе, что у нас родилась дочь. Она такая красивая. Дарк, ты счастлив? Не смей больше оставлять меня! — стукнула она его в грудь, потом поднялась на носочки и прильнула к его губам. Мужчина застонал и резко притянул к себе податливое тело, впиваясь обжигающим поцелуем в жаждущий ласки рот. Она только и ждала этого момента, чтобы начать сдирать с него одежды.

— Вилора, — позвал он её, снова отстраняясь, — подожди.

— Нет, — лихорадочно зашептала девушка, снова прижимаясь к нему, — зови меня Ви, помнишь, ты всегда называл меня Ви. Дарк, я хочу тебя, — рванула она к нему, — не отталкивай меня, прошу, — её руки не желая останавливаться, пытались снять с мужчины брюки, лаская его и поглаживая. Дарк не выдержал и, скрутив её, прижал к себе, не давая пошевелиться.

— Тихо, тихо, Вилора, — произносил он, удерживая её от попыток раздеть его.

— Дарк, — стонала она, чувствуя его окаменевшую плоть, — ты же хочешь этого, как и я, почему тогда не отталкиваешь меня? Я так скучала, Дарк, я очень тебя люблю, почему же ты отказываешься от меня? — повторяла она, не останавливаясь.

Но Дарк только крепче обнимал её, прижимая к себе, как величайшую ценность, и Вилора, наконец, обессилив, отключилась.

Когда Грег услышал характерный хлопок, после которого верёвка тут же обвисла, он подбежал к краю и успел увидеть только фонтан брызг, поднятых упавшим телом. Время на раздумье не было и, швырнув весь моток верёвки вниз, он стал спускатьcя по ней на одних руках, скользя практически в свободном падении. Боль в ладонях от содранной до мяса кожи мужчина не чувствовал, его разум был занят Вилорой. Он видел, сквозь прозрачную воду, как быстро она погружается, словно что-то тащит её вниз. Не достигая поверхности воды, низший разжал руки и полетел в озеро. Он никак не мог догнать её, как будто к ней привязали груз, который тащит её на глубину. Женщина уже достигла дна и теперь лежала на нём, словно разбитая и выброшенңая за ненадобностью вещь, только волосы развевались облаком над её телом. Он схватил её и дёрнул, всплывая вверх и молясь про себя, чтобы она не свернула шею, когда ударилась о воду. Потому что остальные травмы вода вылечит, не сможет только оживить, если она мертва.

Оң как раз нёс её на руках в сторону берега, когда распахнулись синие глаза, и она назвала его Дарком. Потом начался его личный ад, потому что Вилора решила, что он, это её погибший возлюбленный, вновь оживший. Она обнимала егo и целовала в шею и ухо, требовала, чтобы он её тоже ласкал, и рассказывала, как сильно его любит. Мужчина, вероятно, был бы счастлив, если бы она называла его Грегом, но, увы, видела она перед собой другого. Когда же её губы приникли к его, он понял, что окoнчательно пропал. Огромной силой воли он едва удержал себя, чтобы не воспользоваться мягким и податливым телом, жаждущим мужской ласки, но тогда это был бы конец, как только бы она поняла, что произошло, она бы его не простила. Поэтому, сцепив зубы, Грег обхватил её тело и, прижав к себе, не давал ей пошевелиться. Она сначала возмущалась и вырывалась, но потом затихла и вскоре уснула. Тогда он решил положить её одну, чтобы проснувшись, девушка не смущалась, но та вцепилась мёртвой хваткoй в его руку и не отпускала.

Вилора спала, ощущая возле себя сильное мужское тело, и была счастлива. Вскоре сон стал развеиваться, и до неё стало доходить, что её обнимает не Дарк, он просто не может обнимать, такого не бывает, а значит это кто-то чужой. Она резко оттолкнула его и села возмущённо смотря.

— Я же просила тебя! — закричала она, соскакивая. — Грег, ты обещал не прикасаться ко мне.

— Прости, — развёл он руками, поднимаясь с гальки берега, следом за ней, — но ты не оcтавила выбора.

Вилора смотрела на него и постепенно в памяти стали всплывать картины произошедшего. Красные пятна вспыхнули на щеках.

— Прости, — прошептала она и отвернулась, — я думала, что ты Дарк.

— Я, понял, ты недвусмысленно дала это понять.

— Этогo больше не повториться, — быстро проговорила она.

«А жаль», — подумал мужчина, но вслух ничего не сказал.

— Не переживай, — Грег решил её поддержать, — мы можем передохнуть и попробовать нырнуть ещё раз.

— Мне путь туда закрыт, — Вилора устало опустилась на берег, подтянула колени к груди, слoжила руки и стала с грустью смотреть на воду. «Вот он проход, рядом, — думала она, смотря на озеро, — и не пройти», — она точно на уровне интуиции чувствовала, что не сможет попасть на ту сторону, а если и попадёт, то там всё равно не дадут жить.

— В смысле? — не понял Грег.

— Илинария сказала.

Он смотрел на неё и не мог понять, правда это или она шутит. Девушка подняла голову и посмотрела на него. Мужчина присел рядом и тоже стал рассматривать воду, тихонько плещущуюся о берег.

— Рассказывай, — сказал он, не поворачивая голову.

И она стала изливать на него свою боль, ей надо было всё выложить, что накопилось в душе, неважно кому, лишь бы слушали, она говорила и говорила, и внутри сжатая пружина стала распрямляться. А когда закончила то уронила голову на руки и надолго замолчала. Не нарушал тишину и Грег, давая ей время пережить всё и попробовать принять действительность.

— Научи меня драться, — внезапно попросила она, он повернулся к ней и посмотрел в просящие синие глаза.

— Хочешь отомстить? — сразу угадал он намерения Вилоры.

— Да, — кивнула она, — он отобрал у меня всё, так что я готова, доставить ему тоже удовольствие.

Грег усмехнулся: «В конце концов, это лучше, чем плакать и жалеть себя», — подумал он.

— Тебе придётся многому научиться. Знаешь, но по какой-то прихоти богов тебя избрали помогать живущим. И тебе придётся многое познать. Но когда ты станешь настоящей видящей, думаю, что Агрей сильно еще пожалеет….

— Ага, что не добил меня, — не выдержав, перебила его.

— И об этом тоже, — усмехнулся Грег, вдруг подмигнув ей. — И знаешь что, не пėреживай, мы попробуем узнать, что с Линой.

— Правда? — она с надеждой уставилась в его глаза.

— Правда, — кивнул он, — надо будет только подумать, кто пойдёт, но я решу этот вопрос.