подряд. Я приземляюсь, шурша юбками и чертыхаясь, и тело пронзает новая боль.

Лиса все вопит. Олани еще держится на лошади, но равновесие потеряла. Заваливаясь вбок, она в последней отчаянной попытке бросает копье, стиснув зубы.

Я хочу закричать, но горло сжимается, в ушах стучит кровь. Не могу кричать. Не могу пошевелиться. Не могу поверить, что все происходит на самом деле.

Внезапный порыв ветра ерошит траву, бурые крылья одним взмахом сбивают копье с курса. Рейз успел в последнюю секунду: острие задевает лишь кончик лисьего хвоста, и копье улетает в заросли. Рейз опускается ниже и кружит над нами.

Рядом со мной в грязи стонет Олани. Свалившись с лошади, она прокатилась по траве. Не удивлюсь, если она что-нибудь сломала. Похоже, Олани ударилась головой, потому что она трет ее руками и смотрит на меня тяжелым мутным взглядом.

— Олани? — осторожно говорю я. — Пожалуйста, стань опять собой.

У нее вырывается тихое, полное боли проклятие, из чего я делаю вывод, что целительница пришла в себя. Всадники фейри позади нас тревожно перекликаются, и в воздухе витает что-то подобное аромату дождя.

Я хочу спросить Олани, как она и что помнит, но времени нет.

— Идти можешь?

Олани сосредоточенно выпрямляется:

— Вроде да.

— Хорошо. — Я поднимаюсь и протягиваю ей руку. — Как ты пыталась убить мою сестру, мы обсудим позже. Теперь вставай.

Она бледнеет.

— Исольду??

— Я сказала, вставай!

— Прости, — говорит Олани. — Я не знаю, что на меня нашло. Я… Я хотела…

Вообще она не склонна к слезливым причитаниям, и сейчас неподходящее время, чтобы начинать.

— Олани, — отвечаю я, и в моем голосе борются гнев и спешка. — Ты была под чарами. Как и мы. Нам просто надо отсюда выбраться.

По идее, можно проползти сквозь колючую изгородь за Исольдой. Шипы, конечно, длиной с палец и, вероятно, ядовиты, но гончие всё ближе, а за ними следом мчатся вооруженные копьями фейри..

Рожок снова трубит, и у меня все холодеет. Охота еще не окончена.

Я слышу — точнее, ощущаю, — как гудят деревья, вибрируя от магии. Я слышу, как весело трещат огоньки в фонарях, все еще освещающих дорожки. Я слышу, как тяжелое дыхание Олани накладывается на мое. Я слышу…

Мяуканье.

Из ближайших кустов показывается знакомая юркая черная фигурка с прижатыми ушами. При виде Бирча я чуть не плачу от облегчения, но это секундный порыв. У него в зубах что-то зеленое и блестящее, и Олани тянет к нему руку.

Вопль загонщиков рвет пространство, за ним следует собачий лай. Бирч в ужасе подскакивает, вздымает шерсть и в полупрыжке срывается с места, прежде чем Олани успевает его схватить.

— Нет! — в отчаянии кричу я, потому что могу только смотреть, как лес смыкается позади него. У нас есть проблемы поважнее.

Рейз делает еще пару кругов и приземляется уже в человеческом обличье.

— Прошу, скажи, что у тебя есть план, — говорит Олани, недовольно глядя туда, где только что был Бирч.

— У меня есть план, — отвечает Рейз, внимательно изучая деревья.

— А теперь правду.

Он молчит.

Я опускаюсь на колени и просовываю руку как можно дальше в заросли колючек, чтобы распутать ветки и освободить лису. На этот раз Исольда не убегает и просто смотрит на меня круглыми глазами.

— Идем, — мягко говорю я. — Прости за ту ссору.

Не знаю, в моих ли извинениях дело или она просто узнала мой запах, но лиса медленно выбирается из колючек, припадая на лапу. Она сворачивается у моих ног, путаясь в слоях юбки, и прижимается к лодыжкам. Я чувствую, как у нее лихорадочно бьется сердце.

Справа от нас со свистом втыкается в землю чье-то копье. Я понимаю, что времени в обрез, и в нашу сторону тут же свистят стрелы. Большая часть пролетает мимо, скрываясь в деревьях, но одна попадает в цель.

Олани вскрикивает и корчится от боли. Ее руки тянутся к бедру, на штанине быстро расползается багровое пятно.

Она спотыкается, Рейз ее подхватывает. От страха его голос срывается:

— Олани!

— Нормально… — хрипит она. — Просто… вытащи нас отсюда.

У меня есть магия. Я наверняка могу что-то сделать, но от вызова огня или молнии вряд ли будет много пользы. В конце концов, фейри тоже владеют магией. Как бы я хотела просто шагнуть в мир смертных, обвязав остальных веревкой, и тянуть, пока не выдерну нас туда, где нам место, — но даже я знаю, что только фейри могут по своему желанию ходить между мирами.

Мы прижимаемся друг к другу. Рейз стоит у меня за спиной и что-то ободряюще бормочет Олани, которая от боли едва дышит. Исольда тревожно вздрагивает у моих ног. У нас нет выхода, но мы хотя бы вместе встретим охотников.

Я могу нас спасти.

Мысль приходит внезапно, очень ясная и точно не моя. Она идет откуда-то из глубины, из какого-то ледяного течения в подсознании, которое кажется все более и более знакомым. Неважно, где ее источник, потому что сейчас нам грозит смерть. Неважно, чего мне это будет стоить после, потому что если я ничего не сделаю, то никакого «после» не будет.

Я поддаюсь. Я распахиваю дверь перед этой мыслью, позволяю ей вынырнуть из темной, тайной глубины. Я вдруг отчетливо вижу саму себя — как сплетаю магию с той, что живет в деревьях, и придаю ей нужную мне форму. Создаю портал.

Мое сердце измучено ужасом, тревогой и погоней, но оно все равно бешено колотится в предвкушении.

Обычно я закрываю глаза, чтобы сосредоточиться, но в этот раз внимательно смотрю на собственные руки. Движения незнакомые, плавающие, словно я дирижирую оркестром, но ощущение такое, словно я тысячу раз это делала. Я выдыхаю