Готт любил свою работу, но система, в которой он служил, делала все, чтобы он не смог выполнять ее профессионально. Существует определенный объем работы, предел, за которым любое дальнейшее увеличение количества возможно лишь за счет потери качества. Практика показывала, что инспектор криминальной полиции способен одновременно вести четыре дела. Каждое новое дело, добавляемое ему сверх этого, значительно снижало качество и профессионализм его работы, вне зависимости от его знаний, опыта и усердия. В такой обстановке разумным было бы выделить два-три важных дела и заниматься ими всерьез, отнеся другие к категории второстепенных. По крайней мере, от четверти до трети работы было бы выполнено тогда весьма качественно. Так армейский хирург, принимающий раненых с поля крупного сражения, из ста доставленных должен сразу выделить шестьдесят тех, кому его помощь, слава богу, не нужна, двадцать тех, кому его помощь, увы, не нужна, и всего себя посвятить двадцати оставшимся, для которых именно его вмешательство и определяет судьбу. Готт не был армейским хирургом, и бюрократическая Система, в которой он служил, была слишком совершенна для того, чтобы в ней могли прорасти хотя бы зачатки здравого смысла. Вне зависимости от важности того или иного дела, по каждому из них Система требовала от инспектора еженедельных отчетов, планов, утвержденных там-то и там-то, каких-то справок и докладных записок. Ни один, самый плодовитый писатель или философ не тратил за год столько чернил, сколько криминальполицай-инспектор изводил за неделю.

Готт посмотрел на викария и сторожа и, вспомнив, что в комнате участка до сих пор накурено и душновато, спросил:

– Скажите, а где у вас можно написать отчет?

– Пройдите со мной в домик смотрителя, добрый господин, там очень удобно, – охотно пригласил его святой отец, угодливо забегая вперед и показывая дорогу.

Готт удобно устроился за столом и, взяв в руки предложенные ему церковные письменные принадлежности, задумался на мгновение – нет, все-таки это какая-то странная история! Он пожал плечами и написал: «Господину криминальполицайдиректору от инспектора Готта. Почтительно докладываю…»

Через два с половиной часа его коллега, криминальполицай-инспектор Вернике, так же пожал плечами и так же начал свой рапорт по поводу необъяснимого взлома винного склада торгового дома «Лоза», что находится в Южном районе столицы…

Это было три дня назад, на следующий день после того, как вернулся Странник. Рэм Мустоффель пригласил к себе в каюту крузер-коммандера Шика, начальника отдела разведки штаба Северной эскадры. Шик был его давним и верным товарищем, так же как и сам Мустоффель, входившим в состав тайной организации «Волхвы» и предусмотрительно выведенный покойным Сноу в глубоко законспирированный резерв. На столе бэттлшип-коммандера были расставлены аптечные флаконы зеленого стекла, емкостью по четыре унции каждый. Флаконы были типичного для аптечной тары зеленоватого стекла, чуть мутного, однако на просвет в них угадывалась темная жидкость красного цвета. Шик был посвящен в замысел своего командира с самого начала миссии Странника, поэтому он ничего не спросил и ничего не сказал, а лишь понимающе кивнул и присел в предложенное ему Мустоффелем кресло.

– Ну что ж, альтер камерад, – вполголоса заговорил Мустоффель, убедившись, что дверь в их каюту плотно закрыта. – Мы в полушаге от намеченной нами великой цели. Как жаль, что темник Сноу не дожил до этого дня… – Он тяжело вздохнул и грустно взглянул на Шика.

– Каковы теперь мои действия? – спросил его соратник.

– Действия твои простые, но исключительно важные, – ответил ему лидер «Волхвов». – Сегодня я уезжаю в Рутенбург. В соответствии с нашим планом я должен быть там через пять дней, утром, за два дня до Праздника Независимости. Через три дня после моего отъезда, ровно в четыре часа, как пробьют склянки, ты вызовешь к себе верных нам офицеров с каждого корабля и раздашь им эти флаконы. Они должны будут по твоему приказу приготовить для личного состава грог. Грог, как ты знаешь, выдается низшим чинам по воскресеньям и праздникам, так что пусть они объявят, что исполняется пятьдесят лет со дня формирования нашей эскадры – вполне достойный юбилей и повод выпить. Я проверил по документам – примерно так и выходит, а несоответствие дат никто не заметит, да и не станет оспаривать – какой же военный моряк, да и просто человек откажется от дополнительного праздника? Затем, через час после того, как грог будет выпит, тебе следует…

Шик был прекрасным офицером и неплохим разведчиком и слово в слово запомнил инструкции своего командира. Он еще раз посмотрел на сверток, лежавший сейчас на койке в его каюте. Пришло время действовать.

Вестовые, отправленные на все двадцать три вымпела эскадры, вернулись на ялах, сопровождаемые вахтенными офицерами. Шик позаботился о том, чтобы сегодня и в это время все вахтенные офицеры были «волхвами» – это стоило ему бессонной ночи над графиком вахт. Он собрал всех прибывших в каюте Мустоффеля, которую занимал, как его заместитель, на время отъезда, и объяснил им задачу. Вопросов практически не возникло, кроме одного, однако этот вопрос заставил Шика серьезно задуматься. Один из молодых корвет-коммандеров спросил:

– Герр крузер-коммандер, а нам самим следует пить этот грог?

Об этом он раньше как-то не задумывался, впрочем, через десяток секунд ответ был найден, как всегда прямой и честный. Шик посмотрел на своих единомышленников и сказал:

– Друзья мои! Мы все доверяем друг другу и преданы нашему Делу, поэтому для нас, строго говоря, нет необходимости пить этот напиток. Я считаю, что каждый из нас должен решить для себя этот вопрос сам, причем я заранее одобряю любое ваше решение. Еще вопросы есть?

Вопросов больше не было. Вахтенные офицеры на шлюпках возвращались на свои корабли, чтобы реализовать великое Дело и начать таким образом новый отсчет времени в судьбе Империи.

Крузер-коммандер вызвал к себе боцмана флагманского линейного корабля «Рутенбург». Он знал этого моряка давно, настолько давно, что соблюдение субординации в отношениях старшего офицера и старшины приобрели формальный и даже, можно сказать, несколько театральный характер. Вошедший в каюту боцман отдал честь (Герр командир, я хорошо помню корабельный устав и никогда им не пренебрегаю!), и Шик лениво и небрежно ему ответил (А ты все кривляешься, главный старшина, и никак не уймешься!). Крузер-коммандер протянул ему бутылочку с красной жидкостью:

– Пора, главный старшина, проследите лично за приготовлением грога для всего личного состава.

– По какому поводу сегодня выпивка, герр командир? – весело спросил боцман.

– Ну, скажем, по случаю пятидесятилетия нашей доблестной эскадры, – ответил ему Шик.

– Отлично, герр командир, – весело ответил ему главный старшина.

– Через час зайди ко мне, надо будет сделать еще несколько дел, – добавил Шик.

И боцман отправился на камбуз, где как раз сейчас готовили ужин. По дороге, лично заглянув в баталерку, он распорядился принести коку хорошего черного чая и ящик рома – к приготовлению грога старый моряк всегда относился весьма серьезно.