Но и к тряске, и к колючему ветру в лицо можно было быстро привыкнуть. Не давал покоя лишь ее безучастный друг, послушно выполнявший команды, словно ездовой зверь. Из владений хозяйки метели Изольда прихватила волшебную уздечку. Она сочла ее справедливой платой за прогулку в Костяной колодец и возвращение ключа. К тому же девушка помнила, что зачарованная сбруя сделает послушным любого. Так оно и вышло. Стоило снять с шеи Таальвена заколдованный ошейник и накинуть уздечку — волк начал повиноваться желаниям принцессы, которые едва возникали в голове.

«Скоро мы окажемся на ничейной земле, и я освобожу тебя! — клятвенно пообещала путница безразличному волку. — И ты вспомнишь, кем был до того, как попал в лапы Хаар Силлиэ».

Ей невыносимо было даже думать о том, что друг не станет прежним. Немалая смелость потребовалась, чтобы вернуться в дом Метели, и теперь принцесса намеревалась возвратить Таальвена Валишера любыми путями.

Упрямо вздернув подбородок, она вспомнила, как прокралась в Ледяную усадьбу, выбравшись из обители великанов. Стояла глубокая ночь, и госпожи нигде не было видно. Следуя советам Хёльма, девушка проникла в дом через крошечную подвальную дверцу. На шее болтался костяной ключик, камнем тянувший к земле. И чем дальше в темные коридоры забиралась бывшая пряха, тем тяжелее становилась ноша.

В подвалах стояла тишина, как в склепе. У стен громоздились гигантские бутыли и длинные ящики, похожие на гробы. Принцесса не стала выяснять, что в них спрятано, и поспешила поскорее выбраться на верхний уровень.

Комнат во владениях Метели было не счесть. Миновав лестницу, девушка внимательно оглядела двери, пытаясь отыскать нужную. Приоткрыв одну из них, она угодила в таинственную каморку, посреди которой, прямо в полу, полыхал голубой костер. Пламя поднималось высоко: искорки долетали до потолка, отчего по нему расползались морозные пятна и колючие линии, состоящие из льдинок.

Но не огонь заставил принцессу с ужасом отступить. В тусклых голубых бликах она увидела груды костей и черепов, аккуратно разложенные на досках. Тут же покоились бурые и грязно-белые шкуры, поблескивали пожелтевшие рога. И все это составляло зловещий безумный узор, словно в положении скелетов имелся скрытый смысл.

Изольда легко узнала улеб-хёстов, вернее, то, из чего они состоят. Вне всяких сомнений, чудовища рождались в этой самой комнате, если их неестественное появление можно было назвать рождением.

Костер разгорелся ярче, и помещение наполнилось недобрым шорохом. В пустых глазницах едва заметно затлели голубые огоньки, а по стенам забегали уродливые тени. Не дожидаясь, когда ветвистые скрюченные фигуры обретут формы, принцесса выскочила в холл, подперев двери мешком с какими-то тряпками.

— Попробуйте выбраться! — нервно хмыкнула она, не слишком-то веря, что котомки послужат чудовищам преградой.

Оставив страшную каморку позади, девушка осторожно брела по коридору, завешанному кружевом и паутиной, застланному пыльными коврами. В темных нишах ей попадались истлевшие чучела зверей со стеклянными шариками вместо глаз. Если на них падал лунный свет из неплотно занавешенного окна, зрачки начинали поблескивать и казалось, будто мертвые животные скалятся в хищных улыбках. Пару раз принцессе даже встретились белые от седины волки, с которых давным-давно сняли шкуру.

Наконец впереди замаячила знакомая дверь.

— Спальня хозяйки метели! — радостно прошептала принцесса.

И, задержав дыхание, тихонько заглянула в комнату. Она была пуста, так что Изольда прошмыгнула внутрь. Кажется, здесь ничего не изменилось с момента, когда она беседовала с Хаар Силлиэ.

Девушка принялась лихорадочно вспоминать, в каком из сундуков видела колдовскую уздечку. Пришлось по очереди открывать каждый, выворачивая содержимое на пол. Времени было мало, так что она особо не церемонилась.

Кувшины, платья, книги… Где же злополучная упряжь? Принцесса все искала, но натыкалась на бесполезный хлам.

Вдруг какая-то сила остановила Изольду, колючей дрожью прошлась по спине, развернула ее, указывая верное место. Девушка опасливо поднялась на ноги, подошла к ларчику, к которому ее потянуло так внезапно. И, отворив его, обнаружила вожделенную вещицу. А затем пробормотала, все еще немного изумленно:

— Чудесно… Теперь последнее, что подсказал сделать Северный ветер.

Изольда решительно двинулась к тайной каморке за занавесью. Она знала: за ней скрыта комната, ведь еще во время первой встречи с Метелью заметила, как та встревоженно поглядывает на плотные шторы.

Ключ легко вошел в замочную скважину, повернулся несколько раз и замер. Принцесса готова была к зрелищу, которое открылось ей, но все равно отступила на шаг, силясь побороть омерзение.

Хёльмвинд предупреждал, что Хаар Силлиэ давно одержима идеей завести ребенка. Но так как это невозможно, она ворует птичьи яйца по всем владениям и прячет у себя в покоях. Когда госпожа остается одна, то баюкает окаменевшие скорлупки, воображая, что это — ее сыновья и дочери.

Перед Изольдой располагались полки, покрытые бархатом, заставленные яйцами всевозможных цветов и размеров. Хранились здесь обыкновенные белые, крошечные в голубую крапинку, розовые яйца малиновки и малахитовые, принадлежавшие, должно быть, дрозду. И для каждого имелась выемка нужного размера, продавленная в мягкой ткани.

«Неужели Хаар Силлиэ и вправду надеется вывести из этого птичьего кладбища хоть одно живое существо?» — недоумевала девушка.

Она протянула руку к заветному чуланчику и вынула крупное рябое яйцо. Интересно, у какой летуньи его стащили?

Недолго думая Изольда спрятала находку в дальний и самый глубокий сундук. Теперь предстояло вытащить сокровища Метели, все до единого, и схоронить в пределах усадьбы. И лучше управиться до того, как хозяйка вернется и обнаружит пропажу.

Схватив с пола глубокую суму, выуженную ранее из недр ларцов, принцесса принялась складывать в нее разномастные яйца. Она старалась действовать как можно бережнее, памятуя о словах Северного ветра.

— Разобьешь хоть одно, и Хаар Силлиэ раскроит тебе голову.

По мнению ее ветряного друга, если выкрасть у Метели то, чем она дорожит больше всего, а затем оставить ей подсказку, где искать похищенные яйца, первым делом госпожа бросится собирать пропажу. И, лишь покончив с этим, отправится в погоню за принцессой.

— Не может быть! — сомневалась Изольда пятью часами ранее, сидя на невидимом троне Хёльмвинда на лесной поляне. — Наверняка Хаар Силлиэ тут же двинется следом и нагонит меня в два счета.

— Ты совсем не знаешь ее, — уверенно заявил ветер. — Госпожа безумна — для нее нет ничего важнее, чем собственные иллюзии. Верь мне, она примется за свои сокровища и лишь затем бросится догонять тебя.

Хёльм склонился над троном, уперев руки в невесомые подлокотники.

— Но уж после этого, если попадешься Метели в лапы, встретишь свою смерть!