— Амэнцы поднялись вверх по Лерии, стали лагерем в Выселках. Мне удалось убежать… — уже в третий раз за сегодняшний день начала я, но Бжестров оборвал меня на полуслове.

— А Мали?.. Эрка, она у них?..

При воспоминании о дочери к горлу невольно подкатил горячий ком. Я опустила глаза и прошептала:

— Её забрала лесная лихорадка… Уже год прошёл…

Ставгар, шумно вздохнув, шагнул ко мне и, обняв, крепко прижал к себе.

— Эрка, если б я мог… — Бжестров, оборвав себя на полуслове, замолчал, зарывшись лицом в мои волосы, и тут сзади раздался голос Славрада:

— Вижу, ты наконец-то крепко ухватил её, Ставгар!.. Что ж, позже намилуешься, а пока, может, ворожейка расскажет нам в подробностях, где и кого она видела?..

Я поспешно вызволилась из рук Ставгара, а Бжестров, мрачно бросив Владетелю:

— В который раз говорю тебе, Славрад, дошутишься!.. — повернулся к пришедшим вместе с Владетелем ратникам. — Новости действительно тревожные…

Пришедшие расспрашивали меня долго и подробно. И не только о количестве кораблей и примерной численности амэнского отряда. Моя лесная встреча их тоже интересовала в мельчайших подробностях — как столкнулась, с кем, что сказала… Особенно старался Кридич — этот пожилой воин был ровесником моему отцу, а смотрел он на меня так, словно желал увидеть насквозь. Я понимала, что таится за этим взглядом словно бы выцветших серо-голубых глаз, и чувствовала исходящую от Кридича силу… Он был колдуном — не таким сильным, как встреченный мною Олдер, но, несомненно, очень опытным…

— Так говоришь, командовал поймавшей тобою десяткой некий кривоплечий? — Кридич по-прежнему смотрел на меня пристально, почти не мигая. — Опиши его подробней.

— Средних лет. Высокий, уже седой… Он колдун… — послушно начала я, и тут Кридич не сдержался и раздражённо хлопнул себя по колену широкой ладонью.

— Амэнский Коршун!.. Можно было бы догадаться!..

— О чём? — Ставгар не сидел, а стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди, и до этого момента в разговор не вступал.

— Обо всём… — Кридич досадливо поморщился. — Мы наивно полагали, что сами выбрали место для будущего сражения, но треклятый Остен провёл нас, как детей! Он просчитал, что вышедшее из Иймана войско мы встретим именно здесь, на самых удобных позициях, и будем считать свою спину и бока надёжно прикрытыми…

И тут Кридич вновь пристально посмотрел на меня и тихо спросил:

— Как ты вырвалась из его когтей, девочка? Этот амэнец не допускает ошибок…

Я слабо улыбнулась.

— Зато их допускают его подчинённые… Мне повезло…

Кратко пересказав, как мне удалось воспользоваться слабостью Ильмарка, я уже хотела начать рассказ о своих приключениях в Выселках, но Кридич покачал головой.

— Не так быстро… Этот кривоплечий… Он пытался вернуть тебя с помощью магии?

— Да, пытался, — тихо ответила я. О пережитых мною в эти мгновения отчаянии и бессилии не хотелось даже вспоминать, не то что пересказывать, но пожилой колдун придерживался иного мнения.

— Расскажи об этом, — по-прежнему спокойно приказал Кридич, а Ставгар неожиданно вспылил:

— Может, уже хватит?.. Эта женщина не вражеский лазутчик — она пришла к нам в лагерь добровольно, измученная и усталая… Зачем ты пытаешь её?

Но Кридич на это лишь усмехнулся в полуседые усы:

— Затем, Ставгар, что Славрад не так давно просил меня проверить, нет ли на тебе приворота, насланного некой лесной колдуньей!.. Что ж, теперь я могу с уверенностью сказать, что эта ворожейка не накидывала на тебя путы и причина твоей болезни находится в тебе же самом!

— Славрад! — После таких слов последние крохи напускного спокойствия Бжестрова истаяли без следа, и он обернулся к Владетелю, сжав кулаки. — Ты посмел обвинять её за моей спиной? И это после того, как сам видел, что спасло меня от стрелы?!!

Владетель возмущённо тряхнул головой:

— А что, по-твоему, я должен был подумать, Ставгар?.. Ты ведь даже по Либене так не сох!!!

— Ты!!! — Ставгар уже было шагнул к Владетелю, но и его, и начавшуюся перепалку остановил сердитый голос Имрина:

— Тише! Вы, молодые, не о том сейчас печётесь! — А потом воин развернулся к Кридичу. — Сказать по правде, я мыслю так же, как и Бжестров. Селянка не стала пережидать беду в чаще, а пришла к нам в лагерь, чтобы предупредить… Было бы неблагодарно изводить её подозрениями и ненужными допросами.

Кридич же на эти слова усмехнулся и покачал головою.

— Разве я сказал, что обвиняю её в измене, Имрин?.. Нет, конечно… Но я должен понять, почему Коршун в этот раз всё же промахнулся!.. — И уже повернувшись ко мне, пожилой колдун добавил: — Ну же, расскажи, что меж вами вышло?

Что мне ещё оставалось делать? Я, собравшись с духом, начала рассказ о колдовском поединке, и через несколько мгновений недавно пережитое захватило меня полностью. Стены палатки словно бы раздвинулись, уйдя в темноту, а на шее вновь явно ощутилась накинутая магией петля… Чувствуя, как земля уходит из-под ног, я невольно поднесла руку к шее… Попыталась что-то сказать, но из горла вырвался сдавленный всхлип…

— Что с ней, Кридич?.. — Встревоженный голос Ставгара казался приглушённым — я словно бы слышала его через натянутое на голову стёганое одеяло.

— Лучше подай мне вина, Бжестров, и пошли кого-нибудь расторопного за Винеком. Скажите ему, что тут ворожейка из колдовских сетей ушла, — Винек возьмёт всё, что требуется… — Туман вокруг немного рассеялся, и я поняла, что уже не стою, а сижу на раскладном стуле, а Кридич, устроившись рядом, принял из рук Бжестрова флягу с вином и сказал: — Выйдите все!.. Расспросы потом…

Бжестров на такое предложение нахмурился, но потом всё же вышел из палатки. За ним последовали Имрин и Владетель. Кридич же, прошептав над флягой отгоняющий морок наговор, протянул её мне.

— Пей, тебе это сейчас не лишним будет. — Я послушно приняла из его рук вино и осторожно отпила из фляги. Остерегалась я, впрочем, зря — охватившее меня наваждение уже сгинуло без следа.

— Твой дар… — Кридич, увидев, что я пришла в себя, тут же возобновил расспросы: — До этого дня был спящим?.. Не так ли?

Я молча кивнула, и Кридич вдруг усмехнулся:

— Твоя сила сейчас пульсирует, точно сердце, перетекает и меняется. Я её очень хорошо чувствую, а это означает лишь одно — пытаясь подчинить себе твою волю, Остен разбил сковывающую твой дар скорлупу. Пусть и невольно, но он пробудил тебя.

Я опустила голову, припоминая события минувшей ночи — и то, что я не чувствовала после состоявшегося поединка себя обессиленной, и то, что смогла после всего произошедшего хоть немного, но наколдовать огонь, устраивая поджог на корабле, подтверждало слова Кридича… Наверное, я должна была сама это заметить, но тогда мне было не до того, чтобы прислушиваться к себе.