Виктор Ильич нерешительно направился к кухне.

– Томочка? Это ты? – спросил он, увидев тетю Тамару в штанах и с распущенными волосами.

Мы с Наталкой покатились со смеху.

– Только тебя мне не хватало сейчас! – всплеснула руками тетя Тамара.

– Томочка, а почему столько людей стоит за воротами? Они что-то про заговор говорят и про порчу. Что ведьма кругами бегала и что в кого-то бес вселился, а она его изгоняла. Еще что-то про огород говорили, но я не понял. Это они про кого?

– Про меня, – пожала плечами тетя Тамара. – Я та ведьма, которая кругами бегала. А ты что, не знал?

– Томочка, а почему ты так одета? – Виктор Ильич не сел на предложенный тетей Соней стул.

– Потому что мне так нравится. Вот захочу – всегда буду так ходить и волосы отрежу, – заявила тетя Тамара.

Наталка аж присела.

– Зыкинско, – прошептала она мне в полном восторге.

– Ты чего приехал? – спросила тетя Тамара.

– Да… я приехал… сказать хотел… – Виктор Ильич не мог подобрать слов. Я могла его понять. На него смотрела любимая женщина, которая выглядела не как женщина, а как не пойми кто. Он только что узнал, что она – ведьма и насылает порчу, а заодно изгоняет бесов. Конечно, забудешь, зачем приехал. К тому же столько зрителей – тетя Соня, которая не выходила из кухни, и мы с Наталкой, висящие в окне, чтобы не пропустить ни словечка из разговора.

– Витя, вот сейчас лучше уйди. Прямо сейчас. Уезжай, – сказала тетя Тамара. – Не до тебя совсем.

– Томочка, а зачем ты бегала? За тобой кто-то гнался? – обеспокоенно спросил Виктор Ильич.

– Я для здоровья бегала. Понимаешь, бегать – очень полезно. Сердце укрепляет.

– Томочка, я лучше пойду. Я на следующей неделе приеду лучше.

– На следующей неделе я буду изгонять дьявола!

Виктор Ильич ушел. Тетя Тамара пила третью чашку кофе.

– А мне его жалко, – сказала тетя Соня. – Зачем ты так с ним?

– Ну почему он всегда не вовремя? Почему тогда, когда я не готова? Зачем он мне? Я хочу, чтобы меня мужчина понимал! Все, пойду домой. Устала я. Набегалась. Заодно этих сплетниц прогоню. Дай мне ковшик с водой – побрызгаю за воротами, а то от них по-другому не отцепишься.

Это было настоящее счастье – жить в селе. Я так привыкла, что уже и представить себе не могла, как бывает по-другому. Я каталась на велосипеде без рук, лазала по деревьям, играла в «кино» и знала наизусть индийские фильмы. Я вязала салфетки, шила наволочки и проворно гладила пододеяльники. Я думать забыла о том, что рано или поздно мне придется возвращаться в город.

Тетя Соня обсуждала с тетей Тамарой, покупать ли нам с Наталкой школьную форму или сшить? А если шить, то где взять ткань? Еще надо договориться с директрисой, чтобы меня записали в Наталкин класс. Моя подружка подсчитывала, сколько дней осталось до школы и что еще можно успеть сделать за это время.

В один из дней мы с ребятами сидели на вокзале и подкладывали пистоны на рельсы. Потом съели халвы из магазинчика и пошли по домам. На летней кухне сидели тетя Тамара с тетей Соней. Знахарка была очень взволнована. Тетя Соня перетирала по третьему кругу тарелки, что выдавало крайнюю степень беспокойства.

– Что случилось? – спросила Наталка. – Это не мы!

– Что? – очнулась тетя Соня.

– Вы чего такие? Виктор Ильич опять приезжал? – Наталка непременно желала знать, какой переполох мы пропустили.

– Нет, тут женщина дочь потеряла, – объяснила тетя Соня. – Жалко ее очень. Бегает по селу, стучится в дома. Дочку свою не может найти. Может, сумасшедшая, может, от горя рассудком повредилась. Ей уже все сказали, что нет у нас в селе ее дочери, а она никак поверить не может. Ох, не дай бог такое горе пережить. Тамар, может ей отвар твой дать, а? Успокаивающий.

Тетя Тамара собиралась что-то ответить, но в этот момент в ворота постучались.

– Девочки, сидите на кухне, нос не высовывайте, – велела тетя Соня.

Мы, конечно же, немедленно высунули носы и начали подслушивать.

Тетя Соня открыла калитку и впустила женщину. Выглядела она по-городскому – с короткой стрижкой, которой немедленно позавидовала Наталка, в джинсах и блузке. Взгляд у женщины и вправду был безумный. Точно сумасшедшая.

– Сказали, что она у вас! – закричала женщина.

– Кто? – спросила ласково тетя Соня.

– Моя дочь! – женщина заплакала.

Тетя Тамара подошла и дала ей попить. Тетя Соня усадила ее на стул под деревом во дворе.

– Ух ты, – прошептала мне Наталка. – В первый раз вижу сумасшедшую!

– Она не сумасшедшая, а несчастная. Голос очень на мамин похож, – сказала я.

– Это твоя мама? – взвизгнула Наталка.

– Голос мамин. Только у мамы другие волосы были, – прошептала я в ответ. – У мамы – длинные и светлые, а у нее – короткие и черные.

– Катя, моя Катя у вас? – спросила женщина, отхлебнув из ковшика.

– Нет, дорогая, нет у нас твоей Кати, – ответила тетя Тамара.

– Как же нет? Где мне ее искать? – плакала женщина.

– Так, может, в милицию тебя отвести? Там пропавших людей ищут, – сказала знахарка.

– Мне люди сказали, что у вас есть дочка, вроде как приемная. Это правда? – женщина схватила за руку тетю Соню.

– Правда, есть, – ответила она.

– Как ее зовут?

– Карина.

– Не Катя… – Женщина сидела ссутулившись, потеряв всякую надежду.

– А ты, дорогая, откуда? Из города приехала? – спросила тетя Тамара.

– Из города. Дочку свою на поезде сюда отправила. К матери. Но ни ее нет – дом закрытый стоит, – ни дочки. Где мне ее теперь искать? Я уже всех спросила, кого на улице встретила. И на вокзале спрашивала. Все думают, что я сумасшедшая. Вот, к вам отправили. Одна женщина сказала, что мне Тамара нужна. Мол, она поможет. Вы же Тамара?

– Да, я – Тамара, – подтвердила знахарка. – А мама твоя кто будет? Как ее зовут?

– Людмила.

– Это которая из дома с зелеными ставнями?

– Да, с зелеными! Вы знаете, где она? Я и письма писала, и телеграммы отправляла. Она мне ни разу не ответила. Даже не знаю, что и думать!

– А чего тут думать? Она уехала на все лето, – ответила тетя Тамара. – Вызвали ее. Муж ее подруги умер, вот она и поехала. Давно собиралась, а тут и повод случился. Пусть плохой повод, не дай бог никому. Ключи от дома у меня, если надо. На почте все знают, что Людмила уехала, вот и не ходят лишний раз. На почте все письма лежат. В целости, не волнуйся.

– Как же так? – ахнула женщина. – А как же Катя? Где же Катя, если не здесь?