короткое время, опять начинались проблемы. Его дела шли все хуже и хуже! Последней каплей стало то, что в один прекрасный день позвонил Грэг и сказал, что совсем рядом, буквально через дверь, открылся такой же магазин, что работники Джона теперь подрабатывают там, и похоже, что именно новоявленные конкуренты всячески переманивают их и, видимо, стараются полностью загубить его бизнес.

Деваться было некуда, нужно было возвращаться, иначе он мог все потерять!

Выставили кафешку на продажу, и Джон срочно уехал попытаться спасти бизнес. Кафе было оформлено на мое имя, и поэтому, именно мне нужно было ждать покупателей и потом оформлять продажу, а пока просто работать. Мы же не могли все взять и бросить!

О, Боги мои! Какие-то бумаги, какие-то продукты, что-то заказать, что-то подписать! Все, чем занимался Джон, свалилось на меня, а я ни черта не понимала! Я осталась совершенно одна!

Нет, конечно со мной был Кирюша и даже добрейшая женщина-работница, которая во всем старалась мне помочь, и от этого, несомненно, становилось гораздо легче, но все равно… было так страшно!

Я была потеряна, как ребенок, а пожаловаться было некому! Совсем одна!

По вечерам, уложив Кирюшку спать, я выходила на балкон и усаживалась в кресло-качалку. Я закуривала сигаретку и наливала себе бокальчик вина. Один, другой, третий… Я напивалась в одиночку, становилось повеселее, и тогда я начинала разговор с лягухами, которых всегда было навалом там, внизу.

– Даже тебе, лягуха, можно здесь жить, мух ловить, квакать, да?! А мне нет… Пфффф! Смешно!… Вот хрен всем! Увидишь, я никуда не уеду… Я не сдамся!

Так прошло примерно полтора месяца. Кафе, наконец, было продано, бумажки подписаны, последние вещи сложены в чемоданы, и мы с сынухой свободные и счастливые ехали на такси в аэропорт, чтобы поскорее вернуться в Хайямс Бич к Джону.

Глава 12

Злоключения

Сентябрь 2008 год.

Пока нас не было в Хаямс Бич, в домик, в котором мы жили в прошлом году, уже кто-то заселился, и Джон смог снять только квартиру. Не такую квартиру, которую обычно можем представить себе мы, а похожую на ту, в которой жила Мари, только еще с пристроенным к ней гаражом. И хоть это был не дом, мы радовались, потому что она находилась в очень удобном месте. Нужно было только перейти через дорогу, и Джон оказывался на работе, а пройдя еще пару минут пешком, мы оказывались у ворот Кирюшкиной школы.

Джон работал в пекарне и уже почти выправил все свои дела. Обустроившись на новом месте, я стала помогать Джону в пекарне, и вроде все уже было почти хорошо, мы все жили так же дружно, как и раньше. Сейчас было чуть меньше свободного времени, потому что Джону приходилось работать гораздо больше, да и по прошествии уже чуть больше года совместной жизни, конечно, страсть поутихла, но любовь и взаимная забота, без сомнения, присутствовали в наших отношениях. Его влюбленные глаза все также смотрели на меня, и при каждом удобном случае он повторял.

– Ты моя мечта! Я не знаю, как жил без тебя раньше! А может и не жил вовсе…

В какой-то день у меня вдруг страшно разболелся зуб. Не поверишь, но я не помню, чтобы в моей жизни болел зуб! А здесь целый флюс! Щеку жутко раздуло, и боль была невыносимая!

Мы сходили к врачу, и он выписал мне какие-то таблетки. Обезболивающее было очень сильным, и врач предупредил, что будут возможны головокружения и сонливость. Конечно помогать Джону в тот вечер я не пошла, и уложив Кирюшку спать, приняла таблетку. Через какое-то время я почувствовала себя будто пьяной, мои глаза слипались, и я тоже отправилась в кровать. Еще через минуту меня окутала теплая дремота, и я начала засыпать, как вдруг услышала странный шорох и открыла глаза. В проеме двери кто-то стоял!

Было очень темно и я никого не видела, но я его чувствовала! На меня кто-то смотрел…, и я это знаю точно!

– Кирюша? Сынок, это ты? – тихонько произнесла я.

В ответ тишина.

– Кирю-юш?

Снова тихо.

– Чертовы таблетки… – пробормотала я, и в то же мгновение мои глаза слиплись, и я провалилась в глубокий сон.

Около четырех утра Джон вернулся с работы домой.

– Катя! Кирилл, вы где? Вы живы? – он, как сумасшедший, забежал в спальню.

– Что? Что случилось? – спросонья трудно было вернуться в реальность.

– Катя, дорогая, нас ограбили! С Кириллом все в порядке? – Джон резко развернулся и поспешил в спальню Кирюшки.

Слава Богу, ребенок спокойно спал, укутавшись в одеяло!

Я встала с кровати, накинула халат и направилась на кухню.

– Да-а-а уж! – протянула я, оглядываясь вокруг, и все еще не совсем придя в себя, посмотрела на Джона. – Что украли?

– Не знаю… – он был растерян и тоже осматривался по сторонам. – Но все, что украли, увезли на моей машине!… Вызываю полицию.

Оказывается, воры проникли через гаражную дверь. Так как в Австралии замки на входных дверях такие же, как в России на дверях туалетов и ванных комнат – ну, пимпочки такие, знаешь?, преступникам не составило особого труда преспокойненько открыть дверь, соединяющую гараж и гостиную, и войти в дом. Потом они собрали то, что им понравилось, видимо, уложили в машину Джона и уехали. Все это было очень легко, ведь даже ключи от машины лежали на самом видном месте – на тумбочке у той самой двери.

Вдруг я вспомнила то свое ночное видение, и по моему телу пробежала холодная волна.

– Он стоял в дверях и смотрел на меня! Представляешь?! – с ужасом рассказывала я Джону. – Хорошо, что я была не в себе и не попыталась встать и проверить то, что мне показалось! А если бы я встала?!

Джон молча слушал и менялся в лице.

– Они бы, наверное, мне шею свернули? – я вытаращила на его глаза.

Полицейские приехали быстро. Осматривали квартиру, задавали вопросы, снимали отпечатки пальцев с дверей и мебели. Потом страховщики тоже крутились по квартире и задавали те же вопросы. Не уверена, если ли в России страховка на такие случаи? Здесь есть и хорошо, что наше имущество было застраховано. Хоть преступники и забрали не так уж и много, но было приятно, что страховку выплатили очень быстро, и она сполна покрыла наши потери.

Примерно через неделю полицейские сообщили нам, что воришек нашли, что это были подростки-хулиганы, и они рассказали, что взяли машину покататься, а потом бросили ее в лесу,