оставшись наедине с собой и закрыв дверь на замок, она смогла выдохнуть. Прислонившись к стене, Шарлотта медленно сползла по ней вниз, уселась на полу, обхватила себя руками за плечи и закрыла глаза. Что на нее нашло?! Что это был за безумный порыв?! Как она могла?! Полковник пугает ее до дрожи, он — бездушная машина для убийств, он ненавидит все живое! И она… отдалась ему? Нет-нет, это было лишь его желание, и она была с ним не по своей воле…

Внутренний голос тут же высмеял ее: не по своей воле? Серьезно? А кричала от удовольствия тоже не ты, а какая-то другая женщина?..

Девушка смущенно улыбнулась, чувствуя отголоски той волны сумасшедшего наслаждения, что испытала не так давно. Что вообще это было? Почему между ней и полковником проявилась такая химия? И почему именно он?!

Потому что он совершенно не похож на Кевина.

Шарлотта мысленно ответила себе на свой же вопрос. Он совершенно иной. Он старше Кевина в два раза, гораздо сильнее, опаснее. Он мыслит иначе, он прожил совсем иную жизнь. Да что там, даже секс с ним был совсем другой! Ньюман всегда был слишком мягким, слишком осторожным и слишком брезгливым. Шарла помнила, как он сразу, едва закончив, вскакивал с кровати и бежал в душ. А тут… Тут все было наоборот! Все было слишком грязно, слишком спонтанно, слишком приятно! На грани чувств, на грани насилия и принуждения, на грани безумия и удовольствия, от которого закипает кровь! Шарлотта вспомнила эти прикосновения, эти поцелуи, от которых у нее припухли губы… Поднявшись на ноги, девушка подошла к зеркалу и, сбросив куртку на пол, провела ладонью по шее. На коже у нее красовалось несколько синяков, блузка была разорвана до пояса, а внизу живота разливалось приятное тянущее ощущение, порожденное легкой болью, ведь полковник брал ее грубо, не считаясь с ее желанием, и от того это удовольствие было настолько ярким и жестоким…

Настоящее время.

Ло медленно открыла глаза. Этот сон был настолько явным, что она почувствовала далекие отголоски того возбуждения, того удовольствия. Однако по мере пробуждения ее, как и тогда, много лет назад, захлестнуло волной стыда.

Разумеется, та встреча не была единственной. Через несколько дней Шарлотта, наступив на горло своей гордости, вновь пришла в ангар, а в лабораторию вернулась лишь под утро, опьяненная близостью с этим страшным человеком. Эта странная связь длилась недолго, всего пару месяцев, но даже за такое короткое время Шарла изменилась. И Грэйс, которая узнала о новом увлечении своей подопечной, пыталась поговорить с ней, однако тот разговор закономерно окончился ничем…

Шестнадцать лет назад

— Шарла, я бы хотела с тобой серьезно поговорить.

Девушка, стоящая возле большого монитора, повернулась и удивленно посмотрела на свою начальницу.

— Конечно, Грэйс. Я слушаю тебя.

Однако та молчала, и Шарлотта с немалым изумлением поняла, что мисс Огустин находится в замешательстве и сейчас мучительно пытается подобрать слова. Наконец Грэйс заговорила:

— Дорогая, я понимаю, что я не вправе учить тебя жизни, но… ты играешь в очень опасную игру, из которой вряд ли сможешь выйти победителем.

— О чем вы говорите?

Шарлотта удивленно приподняла брови, все еще не понимая, к чему ведет Грейс. Та же, решив больше не ходить вокруг да около, сказала прямо:

— Я знаю, что у тебя связь с Куоритчем. И знаю, какого рода эта связь.

Девушка вздрогнула и стыдливо опустила взгляд.

— Это не так…

— Не ври мне, прошу! — Грэйс вскинула руку. — Пожалуйста, не надо. И да, я сейчас не собираюсь тебя отчитывать. Ты уже не маленькая девочка, да и я тебе не мать, чтобы пытаться вправить мозги. Но, милая, из всех мужчин на этой планете ты выбрала самого опасного! И более того, ты же понимаешь, что ваш роман не получит дальнейшего продолжения, что полковник просто пользуется тобой? Ты умненькая и должна это осознавать.

Шарлотта прошептала:

— Я знаю это, Грэйс. С самого начала знала и понимала.

— Тогда почему ты все еще не развязалась с ним? — Грэйс всплеснула руками. — Если ты боишься его, если не уверена, что справишься сама, то я могу помочь…

— Нет! — Шарлотта испуганно вскинулась. — Нет, Грэйс, прошу тебя, не надо!

— Только не говори, что ты влюбилась в него!

— Нет!.. — Шарлотта опять опустила голову. — Я не дура, ты правильно сказала. И я не люблю его. И даже если бы хотела, то не смогла бы полюбить. Наверное… Он страшный человек, и я боюсь его до дрожи, но…

— Но тогда почему ты продолжаешь с ним встречаться?

— Потому что…. — Шарлотта помолчала. — Не знаю. Он будит во мне что-то дикое, первобытное. С ним я впервые поняла, что такое удовольствие, безумие, опасность и свобода. С ним я почувствовала себя живой.

— Глупая девочка, как же ты влипла… — Грэйс обреченно покачала головой. — Хорошо, я услышала тебя. Но запомни вот еще что. Заходя в клетку с хищником, ты должна быть либо хищником, либо укротителем. А ты всего лишь милый маленький котенок, которого швырнули в клетку к бешеному тигру.

— Значит, я сама стану хищником.

— Но пока что ты лишь добыча.

Грэйс приблизилась к Шарлотте и, схватив ее за руку, задрала рукав ее белого халата, обнажая багрово-синий кровоподтек.

— Удовольствие, значит? А это следы этого самого удовольствия?

Шарлотта вырвала руку и торопливо опустила рукав. А после вдруг подняла голову и прищурилась.

— Ты права, Грэйс. Ты мне не мать, чтобы учить меня жизни! Тебя напугал мой синяк? У меня их много!

Дрожащими пальцами расстегнув блузку, она открыла шею и ключицы. На белой коже Шарлотты Грэйс увидела еще несколько отметин, и, с немалым отвращением поняв, как они появились, поджала губы.

— Есть ли здесь повод для гордости?

— А разве я сказала, что горжусь этим? — Шарлотта торопливо застегнула блузку и подняла воротник повыше. — Хочешь, я сниму юбку, чтобы ты увидела синяки у меня на бедрах? Там их тоже достаточно. Он не умеет сдерживать себя и контролировать свою силу. Но даже это лучше, чем тихое предательство и нож в спину. Ты боишься, что он убьет меня? Уничтожит? А я уже ничего не боюсь, Грэйс. Мое сердце и душа мертвы! Я сама мертва! И убил меня не полковник, которого ты так ненавидишь, а красивый правильный мальчик из интеллигентной семьи!

Девушка почти плакала. Грэйс уже трижды пожалела, что вообще завела этот разговор.

— Шарлотта…

— Я не слабый котенок, Грэйс! — Шарла почти выкрикнула это. — Я больше не хочу быть беззащитной и слабой! И