записаться к врачу на операцию по прерыванию беременности. Дети в нашем возрасте — это обременительная тяжесть. Ты же понимаешь? — я слышала отчаяние его в словах. — Черт! Мы слишком молоды для создания семьи. Мы потеряем все, что имеем. Ребенок разрушит наши жизни. Ни в коем случае нельзя его оставлять, — Логан смотрел в окно и потирал щетину в раздумьях.

Слова разрубили меня на две части, как молния во время грозы ударяла в дерево. Одна сторона убеждала меня в разумности предложения Логана, другая часть отрицала и твердила, что это неправильно и так нельзя поступать с человеком в утробе.

Все же, я не могла поступить так, как велел Логан. Мы должны были отвечать за свои поступки.

— Я не смогу. Нет.

— Нет? — его глаза вспыхнули в ярости. — Ты погубишь нас! — он обхватил своими ладонями мое лицо.

— Ты можешь уйти, если не хочешь воспитывать этого ребёнка. Я в состоянии справиться в одиночку.

— Кейтлин, нет! Я не готов к детям и к семейной жизни. Черт. Ты вообще первая девушка, с которой я вступил в отношения. До этого я лишь трахался и наслаждался жизнью. А сейчас ты заявляешь, что мне придётся повернуть свою жизнь на триста шестьдесят градусов? Стать заботливым мужем и хорошим отцом? Черта с два. Это жизнь не для меня. Я не создан для брака.

Реакция парня разочаровала меня. Это не то, что я хотела услышать. Слёзы струились по щекам, а обида комом застряла в горле. Применив всю силу, толкнула парня, он рухнул на диван и неодобрительно покачал головой.

— Да пошёл ты! Выметайся из моего дома! Я тоже не готова, но ты долбанный придурок, раз не готов нести ответственность за свое безрассудство. Выметайся! И никогда не появляйся на пороге моего дома, иначе я не ручаюсь за свои действия! — содрогалась в рыданиях и била его подушкой в приступе агрессии. — Между нами все кончено.

— Ты дура, если сохранишь эту нежелательную беременность, — Логан поднялся и выскочил из дома, хлопнув дверью.

Так, на рассвете нового дня закончилась история одной любви.

Глава 24

Кейтлин.

Что обычно говорят родителям, когда узнаешь о беременности? На этот вопрос я искала ответ, но по итогу, ни к чему не пришла. Да, меня можно было смело поздравить или передать слова о сочувствии.

Утром, Эвелин сходила вместе со мной на гинекологическое узи, чтобы подтвердить беременность. По словам специалиста, плод развивался согласно сроку и составлял восемь недель. Глядя на монитор и видя малыша на экране, проплакала все обследование под грозные наставления врача о том, что мне нельзя нервничать, так как это могло навредить ребенку. Я уже смирилась с мыслью о ребенке и уже планировала свою будущую жизнь. Единственное, что беспокоило меня на данный момент — реакция родителей и старшего брата. В душе я предполагала, что они примут эту новость в положительном ключе, но, чувство сомнения, уже пустило корни.

Эвелин держала за руку и хныкала вместе со мной: от счастья или горя — это уже интересный вопрос. Мне выписали витаминные комплексы и специализированные продукты, обогащенные витаминами и минеральными веществам, и отправили домой на покой. Врач посоветовал снизить физические нагрузки и занятия спортом, чтобы исключить риск выкидыша и преждевременных родов. И, да, по рекомендации, я выложила крупную сумму денег, покупая различные таблетки для будущих мам.

После врачебного осмотра Эвелин потащила меня в ближайший торговый центр. Подруга схватила меня за руку и направилась в магазин детской одежды и игрушек. Осматривая огромные стеллажи с машинками и куклами, задумалась о поле малыша. Как любая девушка, я мечтала о милой девочке, которой заплетала бы косы и наряжала в красивые платьица. Да и наши девочки с Джексоном могли бы подружится и стать лучшими подружками. Мои размышления прервала Эвелин, которая вложила мне в руки маленькое бежевое боди с вышитой белой надписью «Мамочка». Из-за гормонов я пустила слезу и пошла на кассу оплачивать покупку. Бежевый — универсальный цвет, подойдет как мальчику, так и девочке.

Эвелин хотела подбросить меня до дома, но я отказалась, решившись прогуляться в одиночестве и обдумать свою жизнь. По пути, зашла в кондитерскую «Грейс» и купила торт, чтобы за его трапезой сообщить интересную новость близким людям.

Нервно постукивая пальцами по деревянному столу на кухне, смотрела пронзительным взглядом на маму, которая анализировала мое странное поведение. Во-первых, после консультации врача, я прибралась в комнате, убрала старые вещи на чердак и проветрила помещение. Во-вторых, подозрительно ходила по пятам за мамой, пытаясь взять себя в руки и признаться.

— Господи! Кейтлин! Я не выдержу этого напряжения. Выкладывай, что стряслось, — буркнула мама, поднимая чашку чая со стола и всматриваясь в мое лицо.

За газетой показалось суровое лицо отца. Он приспустил очки, и устремил свой взор на меня. Леон же, на удивление, весь обед витал в облаках, переписываясь с кем-то в мессенджерах. Судя по всему, он тайно с кем-то встречался. Интересно, по какой причине он скрывал девушку ото всех?

Придвинув тортик ближе к матери, встала и измерила комнату в шагах. От дверного проема кухни до двери, ведущей на задний двор, насчитала пятнадцать шагов.

— У твоей матери сейчас случится инсульт. Не томи, дочь.

Встав посередине комнаты, пришла к двум вариантам действий: подпрыгнуть и раскинуть руки, сказав, что у них появится внук или внучка, или же просто заявить о своей беременности. И, конечно же, выбор пал на первый вариант.

— Думаю вам стоит знать. Мам, пап! Вы станете бабушкой и дедушкой! Та-да! — закончила я.

Мать уронила белую чайную чашку на пол, что блюдце треснуло, а осколки разлетелись по кухне. Отец выронил газету на колени и широко раскрыл глаза. Леон поперхнулся, а чай полился из носа.

— Что?! — завопила дружно семья.

— Да-да. Врач подтвердил беременность. Восемь недель. Пол неизвестен. Имя отца засекречено. Документы с университета я заберу. Профессия юриста не для меня, прости, пап. Жить буду у вас. Что я ещё забыла сказать? — я заправила прядь волос за ухо.

Сердце бешено стучало. Стояла мертвецкая тишина, молчание родных пугало. Каждый обдумывал мою речь, переваривая поток информации.

— Милая, что ты такое говоришь? — мама схватилась за сердце и тяжело задышала.

— Имя этого придурка. Я выбью из него все дерьмо, — Леон вытер нос салфеткой и встал из-за стола.

Брат сжал кулаки, что вены вздулись на руках.

— Я сказала все, что хотела. Никакой компрометирующей информации от меня больше не ждите. Мне нечего дополнить.

Они задавались