системой безопасности заключалась в том, что она ничего не могла сделать, если потенциальный злоумышленник уже находился внутри квартиры. Усиленные двери и окна также не позволяли жильцам покинуть квартиру в экстренной ситуации. Как отметил сам Коэн: "Нет никакой системы безопасности, если кто-то изнутри решит причинить вред. Вы ничего не сможете сделать. Если кто-то завладеет доверием людей, а вы окажетесь внутри, то ущерб, который вы можете нанести, не будет ограничен".

Спальня Эдмонда была самой безопасной частью двадцатикомнатной двухуровневой квартиры. Спальня, оборудованная тревожными кнопками и стальными дверями и ставнями, была названа экспертами по безопасности "неприступной ячейкой для выживания".

Коэн прошел подготовку в Моссаде в Израиле. Он был "в прекрасной физической форме, жесткий, не знающий жалости парень, обученный искусству защиты", - отметил журналист Vanity Fair Доминик Данн. Коэн командовал еще одиннадцатью телохранителями, все они были высококвалифицированными бывшими элитными военнослужащими израильской армии, и все они жили в La Leopolda, в двадцати минутах езды от пентхауса в Монако. Коэн, которого сотрудники ласково называли Шмуликом, сам получал 1000 долларов в день за то, что руководил охраной Эдмона.

С началом болезни Паркинсона Эдмонд удалился в безопасные бункеры по всему миру. К тому времени, когда он начал шаркать по комнате, невнятно говорить и неконтролируемо пускать слюни, Эдмонд ограничил свои публичные выступления и часто вел свои дела из своей спальни. После того, как в июле 1998 года Эдмонд объявил о своей болезни, к его персоналу было добавлено несколько медсестер, чтобы обеспечить ему круглосуточный уход. В заявлении, опубликованном для прессы, Эдмон признал, что страдает от болезни, но заверил своих деловых партнеров и инвесторов, что продолжит тесно сотрудничать со своими братьями Моисеем и Жозефом, чтобы управлять своей банковской империей. В то же время он выделил 50 миллионов долларов на создание фонда для поддержки исследований этого заболевания.

Несмотря на болезнь, филантропическая деятельность Эдмонда продолжалась полным ходом именно потому, что он был тяжело болен и был полон решимости оставить после себя неизгладимое наследие. Как и его отец, Якоб, который помогал многим еврейским и нееврейским организациям в Ливане и Сирии, Эдмонд также уделял большое внимание филантропии. По всему миру существуют медицинские исследовательские центры, религиозные и образовательные фонды, которые носят имя семьи. Только в Гарвардском университете имя Сафра особенно заметно. Здесь есть профессор еврейской истории и сефардской цивилизации Джейкоб Э. Сафра и двор Джейкоба Сафры в Гарвардской школе милосердия, который Эдмонд финансировал в честь своего отца. В 1986 году Эдмонд и корпорация Republic of New York также учредили в колледже должность приглашенного профессора латиноамериканских исследований имени Роберта Ф. Кеннеди, позволяющую ученым, бизнесменам и художникам из Латинской Америки преподавать в Гарварде в течение одного семестра.

В какой-то момент Эдмонд решил, что ему нужна собственная синагога, и попросил архитектора Эли Аттиа, работавшего над башней Republic, разработать планы молельного дома за углом от одной из его квартир на Пятой авеню и Восточной Шестьдесят третьей улице. Синагога также была задумана для группы сефардов Верхнего Ист-Сайда, которые молились в мрачном подвале на Шестьдесят второй улице. Хотя величественный храм Эману-Эль расположен всего в трех кварталах от него на Восточной Шестьдесят пятой улице и Пятой авеню, это в основном ашкеназский и реформистский храм. Эдмонд и его небольшая группа сефардских прихожан - все они были ортодоксальными евреями - никогда не могли чувствовать себя желанными гостями в общине храма Эману-Эль.

Вероятно, Эдмонду казалось, что синагога, названная в память об отце, завершит его благотворительную деятельность в Нью-Йорке. Аттиа нашел старый таунхаус в 100 ярдах от дома Эдмонда на Пятой авеню и начал разрабатывать планы и добиваться разрешения на строительство синагоги площадью 25 000 квадратных футов, состоящей из пяти этажей и двух подвалов, рассчитанной почти на четыреста прихожан. "Как и в случае с рядом проектов Аттиа для Сафры, соглашение было заключено с помощью рукопожатия".

Но синагога Эдмонда, которую назвали Бейт Яков в память о Якове Сафре, с самого начала оказалась проблемной. Аттиа, работавший с Эдмондом и его братьями с 1978 года, пришел в ярость, "потому что Эдмонд и Лили постоянно меняли свое мнение о том, чего они хотят".

Работа над проектом, серьезно начавшаяся в 1991 году, затянулась до 1993 года. Но кульминация наступила, когда Эдмонд и Лили отказались оплатить счет Аттиа за работу над синагогой и реконструкцию участков для захоронения двух сефардских раввинов в Израиле. Сафры утверждали, что Аттиа выполнил лишь малую часть работы, но выставил счет так, как будто работа уже была завершена. Счет Аттиа был оценен более чем в 600 000 долларов. В результате финансового дефицита он не смог заплатить своим сотрудникам. Он подал иск против Эдмонда в окружной суд США в Нью-Йорке после того, как Эдмонд уволил его в 1993 году. Аттиа потерял так много денег на застопорившемся проекте синагоги, что в середине судебного процесса он уже не мог платить своим адвокатам.

"Он [Эдмонд] сказал мне, что за счета отвечает община Бейт Яаков", - сказал Аттиа в интервью New York Post. "Но он и Лили наняли меня, и во всех смыслах и целях они и есть община".

На первых порах община "Бейт Яков" состояла из членов семьи Эдмонда и его сотрудников. Одним из попечителей был Жаки Сафра, племянник Эдмонда, сын его старшего брата Эли и кинопродюсер, работавший над несколькими фильмами с Вуди Алленом. Президент Republic Дов Шлейн и Натан Хассон, заместитель председателя Republic, также входили в число попечителей синагоги. Уолтер Вайнер, один из самых доверенных советников Эдмонда, председатель совета директоров и главный операционный директор корпорации Republic of New York, входил в исполнительный комитет синагоги.

Но в судебных документах Эдмонд пытался утверждать, что у него не было подписанного контракта с Аттиа и что Аттиа выполнил только 10 процентов работы и требовал более 70 процентов оплаты - это утверждение Аттиа отверг. Аттиа утверждал, что Эдмонд оказывает на него давление по другим причинам. Помимо синагоги, Аттиа в то время занимался проектом в Израиле. Центр "Шалом" был крупнейшим объектом недвижимости в истории страны. Давид Азриэли, канадский архитектор и застройщик, нанявший Аттиа для работы над проектом, хотел разделить с ним заслуги в проектировании и якобы удерживал гонорар Аттиа до тех пор, пока тот не согласился. Аттиа начал арбитражное разбирательство в Израиле, чтобы получить причитающиеся ему 1,5 миллиона долларов. Но Аттиа тогда не знал, что банк Эдмонда в Израиле, Первый международный банк Израиля Лтд. (FIBI), участвовал в конкурсе на финансирование